– Я могу чем-то помочь? – скромно предложила я, а в ответ все тот же крик. Я снова повторила вопрос, ноль эмоций. Тогда я откашлялась и крикнула: – Halt**!

*Молодец, внучка Гёббельса***!* А что мне еще было кричать? Заткнитесь?

Односложное немецкое слово оказалось действенным, даже очень. Ко мне обернулся весь персонал.

– Здравствуйте, я из отдела новостей. Может, я могу чем-то помочь?

Меня смерили взглядом уже привычным за пару недель работы. В глазах собравшихся читалось снисходительное «женщина».

– Можешь ехать домой, – сказал Хаммонд *спасибо, снизошел до общения со мной*. – Сегодня кина не будет.

– Что произошло? Может, я смогу помочь? Дайте хотя бы попробовать, – взмолилась я. Ричард протянул мне сценарий. Мол, если хочешь, дерзай, все равно это гиблый номер. Я взяла бумаги, пролистала их в полной тишине и поняла, что все ждут, затаив дыхание, как новенькая облажается. Не ударить в грязь лицом. Вдохнуть, выдохнуть, посчитать паучков и:

– У меня есть идея. Я не хочу рушить задуманной вами картинки. Черно-белое – это красиво и стильно, но здесь не хватает драйва, не хватает высшей передачи, заносов, визга шин, всего того, что делает Top Gear, один только лоск BBC. Его можно оставить, как дух взросления, ведь передача идет на 21-ый сезон. Взрослые мальчики, которым можно продавать алкоголь и прочее. Только с текстом беда. Что вы об этом думаете, Джеймс, – обратилась я к Мэю, поскольку первой следовала его реплика.

– Что это провал, – ответил он, не глядя в сценарий.

– А если более конкретно? Если сделать комментарий к каждому предложенному Вам тексту? Ведь вся работа Top Gear построена на колкостях в адрес большого брата BBC, не так ли?

– А у нее мозги на месте, – наконец-то подал голос главный бунтарь Кларксон. – Из этого может что-то получиться.

– Но мы утвердили сценарий, мистер Кларксон, – уже не скрывая раздражения, выпалил Шон.

Петушиные бои. Начало. Что за день? Такое впечатление, что меня взяли на британское ТВ няней. Время шло, мы все обсуждали изменения. Съемочная группа была вымотана до предела. Даже оператору уже было все равно, что снимать, хоть медведей с балалайкой. Только Шон упрямо, насмерть стоял за каждое слово в сценарии. Я не выдержала:

– Может, мне уйти, Шон, и тогда работа пойдет продуктивнее? Ты перестанешь изводить окружающих? Это глупо! Ведешь себя хуже ребенка! – сказала я и вышла на балкон. Проветрюсь от этой статической агрессии. Уйти-то не могу, разве что с работы. – Найдете консенсус, позовите.

Как по взмаху волшебной палочки, после моего удаления на балкон дела пошли. И получаса я не промерзла, как меня позвали обратно. Спасибо и на этом, хотя, чувствую, последствия моего добровольного изгнания уже назавтра выльются секасный французский пронаунс. Съемки закончились быстрее, чем шел процесс обсуждения. К девяти часам все упаковали вещи и готовы были покинуть здание.

– Ты хорошо держалась, – похвалил меня Ричард Хаммонд.

– Спасибо, – улыбнулась я.

«Сам Хаммонд. О боги! Держи себя в руках и не танцуй на людях, дома изобразишь всю радость по поводу. Ричард Хаммонд похвалил меня. Этим надо поделиться со всем миром», - подумала я и написала об этом Бенедикту.

___________________________________________

* Топ-модель, девушка Фернандо Алонсо (гонщик Формулы-1, чемпион 2005, 2006 годов).

** (нем.) стоять.

*** Рейхсминистр народного просвещения и пропаганды Третьего рейха.

Комментарий к Man Up

http://vk.com/doyoubelieveinfaeries

Хештэг к главе #MUAP_ManUp

========== Try (Just A Little Bit Harder) ==========

Inspired by: Janis Joplin – Try (Just A Little Bit Harder)

Убейте меня быстро и безболезненно прямо в моей постели. Долго я терпела издевательства над молодым подрастающим организмом, но вчерашняя битва при Азенкуре высосала из меня все резервы сил. Англичане решили сделать из меня лягушачьи лапки. Впервые в жизни я, после того как пришла домой всего в десять вечера, в одиннадцать уже спала, как сурок.

После этого мне цистерну молока должны за вредность. Я продолжала ворчать про себя, когда появилась на кухне, поэтому и мое «доброе утро» прозвучало, как «я люблю массовые убийства на завтрак».

– Прошла эйфория по поводу новой работы? – позлорадствовала жертва частного образования.

– Очень смешно, Анна, но мимо. Это Шон. Я думала, что вчера применю все знания, почерпнутые из триллеров о серийных убийцах, на одном человеке. Только не решила с порядком проведения экзекуций. В алфавитном порядке, в хронологическом, может, по количеству жертв…

– Хватит, я поняла, что он тебя достал. А ты даже не спросишь, как я провела вечер?

– Вечером расскажешь, – предложила я, вливая в себя остатки кофе. – Мне пора бежать.

– Это как-то неправильно.

– Что я ухожу раньше тебя?

– Нет, что крупная медиа-компания лишает меня подруги и домашнего психолога.

– Я не верю в психологию, Анна, – сказала я, скрываясь за дверью. – Только в клиническую психиатрию.

***

«Кофе, надо было взять большую кружку кофе», – думала я, рассматривая пену в чашке. Я пыталась делать сосредоточенное лицо, серьезное, какое было бы у ученого, решающего проблему голода. Главное, не спать, пока остальные отчитываются о проделанной работе. Не спать и делать вдумчивое лицо. Кофе!