К весьма ожидаемому недовольству Шеннона, всю дорогу до игорной столицы Джей и Патти сидели, уткнувшись в планшет, и с детским энтузиазмом перебирали отели, обсуждая их так громко, что вызывали недовольство пассажиров, которые хотели отдохнуть в полете. Старшего Лето вполне устроил бы первоначальный план, в котором был отель «Цезарь» и комфортабельный люкс, куда можно было заказать выпивку, а по дороге в казино подцепить какую-то бабу. Но нет же, мало того что Бэйтман отказала ему в содействии самым наглым образом, так еще и сдала его план брату, и теперь вряд ли удастся попробовать провернуть его самостоятельно, потому что Джей повысит бдительность еще больше.

Выбор их временного обиталища оказался меньшей проблемой, чем попытки туда добраться, таксисты только разводили руками, не желая вести их неизвестно куда в ночь глухую. И когда они наконец добрались в отель, все естество Патти взбунтовалось против того, на что она сама подписалась: ископаемого заведения с сервисом, будто все постояльцы вымерли еще в эпоху диско.

Девушка расположилась на кровати, огромной и удобной (благо, на этом антиквариате поменяли матрац), которая стояла прямо под вентилятором.

– Джей, сделай с ним что-то, – простонала она голосом умирающего больного, – пускай лопасти закрутятся!

И Джей без лишних ироничных замечаний долго прыгал по кровати, чтобы дотянуться до закинутого на одну из лопастей шнурка. И вентилятор начал мучительно медленно крутиться, так, будто в сети не хватало напряжения. Толку от него было мало, по крайней мере, как от вентилятора. Зато убаюкивал он просто отлично. Медленно, круг за кругом, не надо было никаких овечек, прыгающих через барьер и теплого молочка с медом. Девушка следила за ними, смежив веки, и думала, что приблизительно так же все будет крутиться у нее в голове завтра, когда она приступит к своему плану выпить в Лас-Вегасе все, за что может заплатить со своего внушительного счета Шеннон Лето. Ведь он проиграет, даже если спора официально не было. Что будет после воплощения этого самого плана в жизнь с бедным трезвенником Джаредом, она и представлять не собиралась. В таких случаях все должно происходить спонтанно и неожиданно. К черту планирование!

– Иди ко мне, – Патти протянула руки вверх, и Джей послушно склонился над ней. – Спасибо, ты просто душка.

Она обняла его, заставив повалиться на кровать.

– Я спущусь за ужином, – нехотя Лето выпутался из объятий и разорвал поцелуй.

– Ммм… – запротестовала Бэйтман.

И теперь ее самым бесцеремонным образом будили. Стянули одеяло и раздернули шторы. Утром! Подумать только, какая наглость!

– Какого хрена, Джаред! – возмутилась она. – Могу я поспать в свой гребаный выходной? Неужели так сложно было подождать еще пару часов и разбудить…

– …ближе к обеду, – усмехнулся Джей.

– Что?! – воскликнула девушка и резко села в постели.

– Мы с Шенноном успели набросать план на день, разведали местность. Надо сказать, у нас тут весьма экзотические соседи. Мы даже поиграли на старых игровых автоматах в какую-то еще более древнюю версию «Пакмана», чем я помню…

– Вот только не надо строить из себя древнее ископаемое, Лето, тебе не идет, – проворчала девушка.

Вчера она заснула прямо в одежде, и кто-то решил просто завернуть ее в одеяло, не тревожа сон. И это имело последствия. Пояс явно отпечатался у нее на бедрах, как и декоративные камни на блузе на ребрах. Каждое движение создавало впечатление, что она пробуждается после какого-то гребаного сверхэксперимента, как один из тех, которые в комиксах делают из обычных людей мета. Только вот она себя такой не чувствовала.

– …а еще мы… О, Патти, тебе помочь? – спросил Джей, целуя ее в шею.

– Вчера надо было помогать! – фыркнула она и отсела на край кровати, продолжая возиться с упрямой застежкой на спине.

Блуза полетела на пол, с не меньшим остервенением Патриция расправилась с ремнем и теперь, прыгая по номеру, пыталась стащить с себя джинсы.

– Обед?! – в поле зрения девушки попали часы. Прямоугольная коробка с электронным циферблатом. Если они не остановились еще в прошлом веке, то сейчас… – С каких это пор обед начинается в полдень?! Ебаный…

– Моя радость проснулась, – улыбнулся Джаред. – А теперь давай ее искупаем, – он подхватил девушку на руки, чем еще больше раздраконил. Гребаные Лето с их гребаными общими приемами. Сначала один, а потом другой тащит ее в ванну. – Тебе там понравится, большей аутентичности можно было бы добиться, разве если бы там стояла старая стиралка и было развешано белье вместо шторки для душа. И вода, наверное, ее температурой они решили компенсировать вяло работающий вентилятор.

Джаред Лето усмехнулся, откручивая кран. Патриция Бэйтман скрыла улыбку и решила быть покладистой. Кое-кто и не догадывался, что план ее мести, составленный еще вчера, был безобидной шалостью. Но только прохладная вода коснулась ее кожи, окончательно изгоняя остатки сна и расслабленной лености, миссия споить Джареда Лето стала делом чести, ее личной вендеттой.

«Если вы еще не были на концерте Coldplay, спешите сделать все возможное, чтобы побывать на нем! Настоящее волшебство в Барселоне этим вечером!» – именно так подписала Робин одну из фотографий в своем инстаграме. На снимке Крис с флагом Испании, торчащим из кармана джинсов, был запечатлен в прыжке. Сверху на него и собравшихся в фан-зоне поклонников группы сыпались тысячи разноцветных бумажек в форме звездочек. Мерцающие лучи света повсюду.

Робби никогда еще не была на таких грандиозных шоу. На протяжении всего концерта она сидела рядом с одним из звукачей, периодически вскакивая, чтобы потанцевать под свои любимые песни. Как же это было красиво! Тысячи мигающих в темноте браслетов. И, когда весь стадион подпевал Крису и парням на «Fix You», Роббс не удержалась и заплакала. Это было так… Она даже не могла найти слов. Когда девушка смотрела на Криса, который заводил сорокатысячный стадион, заставляя людей вместе с ним прочувствовать, прожить каждую песню, черт возьми, он был прекрасен!.. В какой-то момент Уильямс даже с улыбкой представила, как Мартин возносится над стадионом, как Иисус. Ведь для своих фанатов он был абсолютным Богом. Для Робин же он был мужчиной, в которого она была влюблена. Окончательно и бесповоротно.