Страсть, сжигающая обоих, казалось заполнила собой и улицу, и дома. Она проникала даже в закрытые темные окна, заполняя собой убогие серые квартиры и будоражила сон людей, которые давно забыли, что такое любовь и нежность.

Спустя какое-то время лицо женщины странным образом начало меняться. И вот уже другая женщина танцует танго со стройным красавцем. Теперь она просто серьезна. И это не та красивая брюнетка, которая начинала танец. Это высокая блондинка с длинными волосами. Так ведь это же она сама! Оля! И своего партнера она безумно любит и боится потерять. Но мужчина так же погружен в себя, но в его позе и движениях почему-то больше нет страсти.

И снова происходит неожиданная метаморфоза. Теперь с ее мужем танцует Настя, которая, откинув голову назад заходится в громком нервном смехе. И уже нет сомнений в том, что мужчина, выделывающий странные па, это Скворцов. Как нет сомнений и в том, что он больше никогда не будет танцевать с красивой брюнеткой и с ней, Олей, которая его просто боготворит и не представляет своей жизни без него.

Скворцова закричала во сне и проснулась. Она медленно приходила в себя от вязкого странного сна. Картина злорадно хохочущей любовницы мужа по-прежнему стояла перед глазами.

Оля потерла глаза руками и повернула голову в сторону мужа. Валера мирно спал. Он не услышал ее дикого крика. Он спит в безмятежном неведении того, что ей предстоит сегодня. Именно сегодня она поставит последнюю жирную точку во всей этой истории, но знать об этом Скворцову совсем не обязательно.

Оля тихо повернулась к окну и устремила взгляд в ночь. И так без сна, почти не шевелясь, она будет лежать до утра, боясь побеспокоить мужа. А утром она наденет свое самое красивое платье, сделает отличный макияж и повезет дочь в бутик, чтобы купить той новый купальник и шорты. Возможно еще пару маечек, порео и шлепки, чтобы во время отдыха на Бали Юля не капризничала и не ныла, что ей не в чем ходить на пляж. Только по пути в магазин, она заскочит в пару мест и сделает все то, о чем так долго мечтала. Без страха и сожаления, без мук совести и раскаяния.

Выбраться из дому удалось часам к двенадцати. Все утро Оля думала лишь о том, чтобы успеть застать Настю дома. Не было уверенности в том, что девица не смоется куда-нибудь и придется ждать нового удобного момента. Но внутренний голос говорил, что волноваться по этому поводу не стоит - эта стерва будет в общаге и все закончится именно сегодня.

По пути к городу Оля размышляла куда же отправиться сначала. В бутик или в общагу. Естественно перво-наперво она заедет к Соньке. А потом в общагу и когда все сделает там, они с Юлькой весело проведут время в модном и дорогом магазине. Да, так она и сделает.

Оля посмотрела в зеркало заднего вида. Дочь что-то слушала через наушники из своего айфона и равнодушно смотрела в окно. Юля не особенно обрадовалась тому, что придется кататься с матерью еще по каким-то ее делам, но желание выглядеть на курорте стильно, перевешивало все другие неудобства.

Сонька Адамова, подружка детства, жила в той же хрущевке на Вавилова, где когда-то родилась и сама Оля. Скворцова не особенно любила вспоминать свое детство до семилетнего возраста. Семья жила трудно, денег вечно не хватало. И все это продолжалось до тех пор, пока не стало отца. Когда Оле было семь лет, мама вновь вышла замуж за молодого перспективного адвоката и жизнь коренным образом изменилась. Отчим перевез их в свою шикарную квартиру на Первомайской и обеспечивал всем, чего они только желали. Спустя два года у Оли родился брат, но отчим любил ее как свою дочь и баловал больше, чем собственного сына. Именно благодаря отчиму Оля училась в элитной школе и закончила юридический факультет университета, где и познакомилась со Скворцовым. Однако поработать по специальности почти не пришлось. Скворцов довольно быстро сделал ей предложение, и она с радостью его приняла. Оля подозревала, что к этому приложил руку отчим, но ничего против его участия в своей судьбе не имела и даже была ему благодарна, потому что влюбилась в Валерку до безумия.

А вот в жизни Соньки так ничего не изменилось. Она по-прежнему жила среди работяг, вышла замуж за работягу и после химико-технологического техникума трудилась на текстильной фабрике лаборанткой. Именно поэтому Скворцова и обратилась к ней за помощью.

Оля уже много лет не общалась с Соней. Общих интересов у них не было, жизненные пути разошлись давным-давно, да и общаться с простой лаборанткой было уже как-то не с руки. Но в данной ситуации Адамова могла оказаться весьма полезной, поэтому Оля и позвонила ей поздним вечером и попросила об одолжении. Соня удивилась странной просьбе Оли, но лишних вопросов задавать не стала и в память о старой детской дружбе согласилась помочь. Скворцовой даже ничего не пришлось выдумывать, чтобы как-то оправдать свой интерес к работе Сони. Она просто предложила хорошо заплатить, и постоянно нуждающаяся Соня с радостью была готова подзаработать копейку-другую.

Въезжая во двор своего детства, Скворцова поразилась произошедшим здесь переменам. Дворик показался каким-то маленьким, куцым. Старые деревья были вырублены все. На месте маленького зеленого парка расположилась автостоянка, до отказа забитая машинами жильцов. На детской площадке, где когда-то они с Сонькой возились в песочнице, стояли одинокие качели и железная горка, с которой лихо скатывался малыш лет четырех. Его мамаша с умилением наблюдала как сын, приземлившись внизу бегом обогнул горку и принялся вновь забираться на нее. Правда дома квадрата казались опрятными и чистыми. Наверное, недавно был сделан капитальный ремонт, который все равно не смог скрыть убожества старых панельных хрущевок. И Оле вдруг вспомнился ночной кошмар и танцующая под дождем пара, но она быстро сбросила наваждение и повернулась к дочери:

– Доченька, посиди в машине. Я заскочу к знакомой буквально на минуту и тут же вернусь.

Юля равнодушно кивнула и сбросив наушники, уткнулась в дисплей.

Оля быстро приблизилась к нужному подъезду и нажала кнопку домофона.

– Кто там?
– хрипло донеслось из динамика.

– Соня, это я, Оля.

– Заходи, - проскрипел домофон и раздался щелчок запорного устройства.

Оля рванула дверь на себя и быстро поднялась на второй этаж. На площадке этажа стояла толстая бабища в тесном халате и одутловатым лицом, лишь отдаленно напоминающая милую девчушку с двумя косичками, какой запомнила Адамову Оля. Видимо смесь недоумения, брезгливости и отвращения отразились на лице Оли, потому что бабища хрипло рассмеялась и сказала: