– Простите, мы знакомы? – хрипло спросил он, чувствуя, как колотится сердце.

– Нет, – улыбнулся незнакомец, осторожно высвобождая многострадальный воротник из длинных пальцев Шинтаро. – Нет, разумеется.

«Нет, разумеется», – одновременно прозвучало в голове Шинтаро, и от неожиданности он даже разжал пальцы, чем незнакомец не преминул воспользоваться и, махнув на прощание рукой, скрылся в толпе, оставив Мидориму стоять посреди тротуара и ошарашенно смотреть на собственную руку, только что ощутившую эффект дежавю.

***

Акаши нашёлся на университетском кампусе в комнате отдыха. Он поднял разноцветные глаза от доски для игры в шоги, внимательно посмотрев на Мидориму, чуть улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой.

– Добрый день, Шинтаро, – поприветствовал он, возвращаясь к незаконченной партии. – Не хочешь присоединиться? Мне надоело играть в одиночку.

У Акаши была одна потрясающая способность. Во время любого, даже инициированного самим Акаши разговора, у собеседника появлялось ощущение, что ему делается величайшее одолжение и он является практически избранным, из-за того что Акаши тратит на этот разговор своё драгоценное время. Но Мидориму это не остановило. Во-первых, он давно к этому привык и научился бороться с этой способностью Акаши даже в крайнем её проявлении – когда инициатором разговора являлся собеседник, во-вторых, сейчас ему критически нужно было посоветоваться. Просто необходимо в свете вновь открывшихся обстоятельств.

– Мне нужен твой совет, Акаши, – проговорил Шинтаро, сев напротив и бросив несколько отрешённый взгляд на доску.

– Вот как, – отозвался абсолютным спокойствием Акаши. – Всё не можешь определиться с научным руководителем для диссертации? – Тонкие пальцы осторожно переставили «дракона» на нужную вертикаль, окончив тем самым партию. – Мне казалось, что Накатани-сан заслужил твоё полное доверие.

– Меня преследуют, – поджал губы Шинтаро. Накатани-сенсей давно был утверждён его научным руководителям, однако Акаши вот уже третью неделю не уставал припоминать ему многочисленные консультации по этому вопросу и непростой процесс принятия решения. Длительный и педантичный, разумеется, ведь от выбора научного руководителя во многом зависел успех диссертации и будущая научная карьера.

– Вот как, – без доли удивления ответил тот, расставляя фигуры для новой партии. – Что же натолкнуло тебя на подобную мысль?

– Сегодня я чуть не попал под машину, – принялся объяснять Шинтаро, вспоминая подробности инцидента.

– Это многое объясняет, – отозвался Акаши.

– Меня спас человек, – продолжил Мидорима, старательно не обращая внимания на лёгкую усмешку товарища. – Но он хотел тут же скрыться в толпе. Я еле успел его догнать. У него тёмные волосы, серые глаза, хитрое выражение лица и нелепая оранжевая куртка. И я его не знаю, разумеется.

– Пока ничего удивительного, – констатировал Акаши. – Продолжай.

– Сначала я тоже так подумал. Но у меня снова было дежавю. Как будто мы с ним уже встречались, – продолжил объяснять Шинтаро.

– И? – уточнил Акаши, сделав первый ход дебюта.

– И ничего, – поджал губы Мидорима, переставляя «стрелку».

– Подобное случается с тобой довольно часто, насколько я успел заметить за почти десять лет нашего знакомства, – Акаши поднял на собеседника взгляд.

– Сегодня по-другому. Мне кажется, я точно его знаю, – проговорил Шинтаро, наблюдая, как товарищ вертел в бледных пальцах фигурку «коня». – Он сам как дежавю. Странный, разумеется.

– Но это ещё не значит, что он тебя преследует, – закономерно уточнил Акаши.

– Не значит, – согласился Мидорима. – Но по дороге сюда я кое-что вспомнил. Пару недель назад, когда мы шли к станции через парк…

– Когда на тебя чуть не упала опора газетного киоска, – с едва заметной полуулыбкой уточнил Акаши.

– Тогда кто-то крикнул, и мы оглянулись, ты помнишь, разумеется, – продолжил Шинтаро, проигнорировав неприкрытую иронию в голосе собеседника. А все ещё утверждали, что Акаши не умеет шутить. Умеет, вот только от шуток этих всегда становится как-то жутковато.

– Помню, – кивнул тот.

– Это был он, – многозначительно проговорил Мидорима, склонившись к столу. – Это он кричал, разумеется. Этот человек меня преследует.

– Стечение обстоятельств, – вынес вердикт Акаши. – Оба инцидента произошли на расстоянии двух кварталов друг от друга. Он просто может жить где-то поблизости. Или, к примеру, учиться в университете.

– Он выглядит старше, чем… – с готовностью начал возражать Шинтаро.

– Или в аспирантуре, – закончил тот, предвосхищая фразу товарища. – Сейчас нет никаких оснований полагать, что он тебя преследует, Шинтаро. И если ты отбросишь излюбленную тему о злом роке, ты сам придёшь к этому выводу. Я верю в твой здравый смысл.

Мидорима демонстративно поджал губы, завершая дебют построением анагумы.

– Тебе нужно отдохнуть, Шинтаро, – Акаши поднял взгляд и внимательно посмотрел в глаза собеседнику. – Ты перезанимался.

– Университет не место для отдыха, – хмыкнул Мидорима, подчёркивая своё несогласие с распространённым среди студентов мнением.

– И тем не менее, – Акаши не отводил взгляда, и от этого становилось неуютно.

– В пятницу конференция, разумеется, – не сдавался Шинтаро.