– И будешь гореть в аду за это, – буркнул его сосед по ячейке, высокий мужчина в очках, который увлечённо просматривал ленту научных новостей.

– Вот-вот! – согласился Лео. – Бери пример с Мидоримы, у него всегда порядок на столе, – Лео кивнул на соседа Такао.

– У него не только на столе порядок, но и в голове, я тебе доложу, – хмыкнул Такао. – Я даже думаю, что у него извилины напоминают какой-нибудь древний орнамент. Он вообще у нас весь такой правильный, аж зубы сводит, – добавил он нараспев, с удовольствием наблюдая, как кривится лицо соседа. – А это кто с тобой? – Такао принялся с интересом разглядывать стоявшего чуть позади Лео Куроко. – Привет, я Такао Казунари.

– Стажёр, – пояснил Лео. – Куроко Тецуя, – представил он, а Куроко вежливо поклонился. – Будет проходить тут практику около месяца.

– Да? С каких пор мы берём стажёров? Это кост-сейвинг? Нас всех разгонят и вместо нас возьмут стажёров? – пустился в расспросы Такао, тряся руку Куроко.

– Это бред, разумеется, – веско обозначил свою позицию Мидорима. – Мидорима Шинтаро, – он кивнул Куроко. – А на твоём месте, Такао, я бы вернулся к статье. Нам скоро показывать её Акаши, разумеется.

– Смысл писать, если ты всё равно займёшь все наши сорок тысяч знаков крайне полезными, но бесконечно занудными лекциями? – поддел Такао.

– Такао! – чуть повысил голос Мидорима.

– Ладно-ладно, я молчу, – Такао плюхнулся на стул и подобрал под себя ноги.

– Идём, – Лео кивнул Куроко, и тот с готовностью последовал за ним. – Мидорима и Такао ведут колонку о досуге. Или, как говорит Такао, досужую колонку. Вечно не могут договориться о материале для статьи.

– Зачем же их поставили работать в паре? – уточнил Куроко. – Если у них настолько разные взгляды…

– Ты знаешь, – Лео неосознанно замедлил шаг, рассуждая, – если бы колонку доверили только Мидориме, наши молодые читатели наверняка умерли бы от скуки уже на втором абзаце. Он считает своей миссией просветительскую деятельность, поэтому пишет исключительно о популяризации науки. Но если оставить всё на Такао, мы рискуем потерять образованный, передовой сегмент аудитории, которым так гордится Сей-чан. Так что Мидорима и Такао так или иначе умудряются… – он задумался, подыскивая верный термин.

– Уравновешивают друг друга, – подсказал Куроко.

– Вроде того, – Лео посмотрел на спутника. – Я бы сказал, весьма удачно уравновешивают. Но ни один из них никогда не признается в этом. Поэтому Мидорима всерьёз рассматривает возможность ухода в научный лекторий, а Такао, вполне возможно, в ближайшем будущем согласится на работу ди-джея на радио. Его уже давно зовут.

В следующей ячейке было подозрительно тихо, слышен был только стук клавиш и приглушённая музыка, изобиловавшая гитарными риффами, доносившаяся, очевидно, из наушников и внезапно прерванная телефонным звонком.

– Да, Ёширо, – послышался мужской голос. – Да, могу. Что-то случилось?

Лео осторожно выглянул из-за стенки и вытащил за руку Куроко. За столом сидел молодой мужчина в тёмно-синем свитере. Сурово сведённые на переносице густые брови свидетельствовали о высшей степени обеспокоенности, однако когда ему что-то ответили в трубке, лицо сразу изменилось, брови вернулись на место, а на губах появилось подобие улыбки, удивительно преобразившей до сего момента суровое лицо. Лео понимающе кивнул на жест мужчины, указавшего пальцем на телефон.

– Это новый стажёр, Куроко Тецуя, – негромко произнёс Лео.

Мужчина чуть нахмурился, затем кивнул.

– Касамацу, – проговорил он, прикрыв трубку рукой. – Извините, важный разговор. Разумеется, я приеду вечером, и мы поиграем в бейсбол, – проговорил он уже в трубку.

– Ох… – вздохнул Лео, когда они отошли на достаточное расстояние от места Касамацу. – Печаль…

– Что-то случилось? – участливо поинтересовался Куроко.

– Да уж, случилось, – кивнул Лео. – Это Касамацу Юкио, – он кивнул назад на по-прежнему разговаривавшего по телефону Касамацу. – Он ведёт раздел про отношения, преимущественно, про отношения с девушками. Вот уж точно сапожник без сапог.

– Прошу прощения? – не понял стажёр.

– Бедняга Касамацу – теоретик. Прекрасно знает, доступно и интересно излагает «теорию» этих самых отношений. А вот как до «практики» дело доходит, ему не везёт так просто катастрофически. От слова совсем, – Лео покачал головой. – Сначала он пять лет не мог признаться своей будущей жене, пока та не сделала всё за него. Потом из кожи вон лез все семь лет, чтобы быть идеальным мужем. Даже ходил на курсы управления гневом, – покивал Лео. – Ну а теперь вот разводится.