Куроко тактично промолчал.

– Эта особа его бросила. Сказала что-то про то, что он слишком правильный и хороший, – продолжил Лео.

– Разве это недостаток? – искренне удивился Куроко.

– Очевидно, в отношениях да, – тут же просветил его Лео. – Ну сам посуди: правильный и хороший, значит, предсказуемый. Ну и в качестве предельной точки – скучный. А скука – это смерть отношений. Усёк? – Лео дождался кивка и продолжил, сочувственно покачав головой. – Сынишке Касамацу всего шесть с небольшим, так что жить останется, скорее всего, с матерью. А Касамацу в нём души не чает. Да и тот, судя по всему, тоже. Вот и звонит ему по десять раз на дню.

– Готов спорить, она подловила его на какой-нибудь гадкой гадости, – хмыкнули сзади.

– Не лез бы ты, Ханамия, – одёрнул Лео, возмущённо нахмурившись. – У такого, как Касамацу, не может быть скелетов в шкафу.

– У всех есть скелеты в шкафу, просто не все умеют их искать, – расплылся в ехидной ухмылке стоявший позади невысокий худой мужчина в узких чёрных брюках и шерстяном кардигане. – А у таких идеальных, как Касамацу, скелеты обычно особенно масштабные. И незабвенный Хаус был прав: все лгут.

– Тебе лишь бы кого-нибудь охаять, – скривился Лео.

– Я всего лишь несу правду в массы. Если бы не я, никто бы не узнал истинную натуру всеобщих кумиров. Я открываю людям глаза, сообщаю истинное положение вещей. Я – санитар леса, если хочешь. Повсеместно сею добро и нравственность, – съязвил Ханамия, сжав в бледных узловатых пальцах кружку с чёрным кофе.

– Это стажёр. Куроко Тецуя, – представил Лео, решив не вестись на провокации.

– Счастлив познакомиться, – криво улыбнулся Ханамия, прищурив зелёные глаза. – Мы никогда не берём стажёров, ведь так, Лео? Стало быть, для тебя сделали исключение, поздравляю. И как же тебе удалось этого добиться? Признайся, Акаши положил на тебя глаз?

– Меня приняли по рекомендации профессора Широганэ, – невозмутимо ответил Куроко, даже не моргнув. – Я ни разу не видел Акаши-сана.

– Ясно, – ухмыльнулся Ханамия. – Значит, блатной. Или… о, нет… ты смог раздобыть компромат на самого безупречного Акаши Сейджуро, – он сделал страшные глаза и понизил голос до шёпота, – и добился места шантажом?

– Пойдём, – Лео поспешил оттянуть за руку собиравшегося возразить Куроко. – С ним лучше не связываться. Это Ханамия Макото. Наш скандалист. Прекрасно подошёл бы любой жёлтой газетёнке по характеру. Он отвечает за интервью со звездой номера. И неизменно выставляет напоказ всё грязное бельё, которое у этой звезды имеется. А звёзды потом звонят и устраивают скандалы Сей-чану.

– Зачем же они соглашаются на интервью с Ханамией-саном? – переспросил Куроко.

– Если отказываются, он пишет разгромную статью и без интервью, – пояснил Лео. – Все знают, если Ханамия взял тебя на карандаш, то, будь ты хоть Мать Тереза, макнёт в грязь по самые ушки и бровью не поведёт. Короче, Ханамию обходи стороной, понял?

Куроко понимающе кивнул.

– Можешь даже не стараться! – прогремело из-за следующей по ходу стенки-разделителя. – Всё равно в номер пойдёт мой материал. Не допущу, чтобы так и осталась ничья.

– Да мне и стараться-то не придётся, чтобы тебя сделать, – лениво протянули в ответ.

– Ох, – вздохнул Лео. – Это Кагами и Аомине. Вечно соревнуются, чья статья пойдёт в номер. Притом что пишут почти одинаково. Спортивное обозрение и ЗОЖ.

– ЗОЖ? – уточнил Куроко.

– Здоровый образ жизни, – подняв вверх указательный палец, пояснил Лео.

Куроко вслед за Лео заглянул за стенку, чтобы обнаружить двоих молодых мужчин, сидевших друг напротив друга. Надо сказать, что узнать в них хозяев спортивной колонки было довольно просто, стоило взглянуть на подтянутые мускулистые фигуры. На стене возле большого окна красовался импровизированный счёт 6:6, окружённый несколькими спортивными постерами и расписаниями ближайших турниров. Что до рабочих столов, то по степени заваленности всяким хламом они уступали только столу Такао.

– Чего надо? – осведомился один из мужчин, подняв суровый взгляд из-под сведённых на переносице странных двойных бровей.

– Пришёл представить нового стажёра. Куроко Тецуя, – в очередной раз с плохо скрываемым раздражением представил Лео. Стажёр вежливо поклонился.

– А… – протянул тот. – Ну, здорово. Я Кагами. Местный спортивный обозреватель.

– Второй спортивный обозреватель, – уточнил его сосед, развалившийся в кресле, закинув ноги на стол и пристроив на животе ноутбук. – Потому что первый обозреватель я. Аомине.

– Я, чёрт тебя дери, в той же должности, что и ты, скотина, – взвился Кагами. – Тебя просто приняли на работу на день раньше.

– Извините, – прошелестело сзади, и в ячейку спортивного обозрения протиснулся тщедушный, почти незаметный паренёк с большими карими и почему-то грустными глазами в нелепой серой шерстяной кофте, которая была ему, казалось, великовата. – Кагами-сан, Аомине-сан, я принёс список канджи на сегодняшний день, – он положил каждому на стол по списку из пяти иероглифов и мгновенно шмыгнул обратно.