– Угу, – отозвался долговязый бариста и показал обернувшейся у выхода Момои два поднятых вверх пальца.

– Момои чудовищно не везёт с мужчинами, – пояснил Лео, когда шлейф розовых волос скрылся в глубине оупен-спейса. – Она обладает потрясающими аналитическими способностями и видит мужчин насквозь со всеми их недостатками. Согласись, это убивает всякую надежду на романтику. – Он покачал головой. – Она даже составила таблицу, в которой все мужчины расписаны по категориям. И теперь развлекается тем, что ищет новые экземпляры и ведёт статистику. – Лео замолчал ненадолго, соображая: – Ну вот. Кажется, всё.

Куроко выразительно посмотрел на зависшего над аппаратом, в котором перемешивался горячий шоколад, бариста.

– Ах да, – встрепенулся Лео. – Это Мурасакибара. Мастер кофейного напитка и корифей выпечки. Буфет – его территория. Так что с ним лучше не ссориться. А если ты ему понравишься, то он даже запомнит, какой ты любишь кофе.

– Куроко Тецуя, – с поклоном представился стажёр. – Ванильный капучино, пожалуйста.

– Угу, – отозвался Мурасакибара.

Телефон Лео завибрировал, и он, прочитав сообщение, удивлённо вскинул брови.

– Ацуши, пора готовить кофе для Сей-чана, – Лео поднялся, оправил и без того наглаженную белую рубашку и метнулся к выходу. – Жди меня здесь, – обратился он к Куроко. – Я сейчас вернусь. Внимание, боевая готовность три минуты! – громко объявил он на весь оупен-спейс.

Как по мановению волшебной палочки, всё в редакции пришло в движение – все забегали, наперебой шушукаясь, что ещё только пятнадцать минут девятого, и они имели право на свои законные полчаса моральной подготовки к рабочему дню. Такао широким жестом свалил в верхний ящик без разбора всё со стола и принялся спешно собирать многочисленные бумажки, чтобы они не вылезали за границы их ячейки. Мидорима выудил из кожаного дипломата галстук и сосредоточенно его завязывал. Момои переодела удобные кроссовки на танкетке на шпильки и, включив на смартфоне режим зеркала, поправляла макияж. Кисэ крутился у зеркала с расчёской. Аомине убрал, наконец, ноги со стола, и они с Кагами встали в очередь за Такао к ящику по утилизации офисной бумаги и мусора. Химуро, прервав занятие с выглядевшим в четыре раза более испуганным Сакураем, поспешно направился в уборную переодевать джинсы. Касамацу прекратил разговаривать по телефону, сделал музыку потише и убрал наушники в стол. Ханамия нацепил на лицо приличное выражение. Лео, перепрыгивая через ступеньку, спустился из приёмной с ежедневником и папкой с документами и метнулся через весь этаж обратно к кафетерию. И только Мурасакибара невозмутимо готовил напиток, который, судя по содержанию глюкозы, должен был в мгновение стимулировать активность головного мозга – двойной ванильный раф-кофе с дополнительной порцией сливок, тремя ложками сахара и корицей на взбитой воздушной пенке. А Куроко отстранённо наблюдал за вмиг сошедшей с ума редакцией.

Лео перехватил картонный стаканчик, схватил за шкирку стажёра и вместе с ним переместился к стеклянной двери, отделявшей редакцию от лифтового холла. Все сотрудники уселись на свои места, сложив руки на клавиатурах, чуть опустив головы и вперив взгляды в светящиеся экраны.

Лифт мелодично пискнул, двери открылись, выпуская из недр кабины невысокого молодого человека в длинном чёрном пальто. Чинно проследовав до двери, он подождал мгновение, пока Лео откроет дверь своим пропуском, и зашёл внутрь, окинув покровительственным взором помещение.

– Доброе утро, Акаши-сан, – поздоровался Лео, протягивая ему кофе.

Акаши стянул дорогие кожаные перчатки, зажал их под мышкой и принял кофе с едва заметным кивком.

– Доброе утро, Лео, – проговорил он в абсолютной тишине. – Доброе утро, коллеги.

Журналисты наперебой пожелали главному редактору доброго утра, после чего тот проследовал от входа к противоположному концу зала и остановился у подножия винтовой лестницы. Лео и Куроко, следовавшие за ним, отчётливо слышали сдавленные вздохи облегчения из отсеков, которые карающая длань начальства уже миновала.

– Лео, позвоните в отдел печати и скажите, что я не намерен сдвигать сроки из-за новогодних праздников, – размеренно и спокойно раздавал указания Акаши, пока Лео со скоростью заправской стенографистки записывал всё в ежедневник. – Через полчаса соедините меня с директором Шибуя Паблишинг по поводу увеличения тиража в его сетевых магазинах. В девять вызовите ко мне фотографа и попросите отдел кадров подготовить документы о его увольнении – те снимки рождественских ёлок, что он отдал мне вчера, ни на что не годятся. Неужели нельзя придумать что-то оригинальное, я ведь не прошу невозможного.

– Разумеется, Акаши-сан, – кивнул Лео, украдкой вздохнув.

– В одиннадцать я должен быть на встрече в Министерстве культуры, и уехать оттуда я планирую ровно в половине двенадцатого, позаботьтесь о машине, – продолжил Акаши.

– Конечно. Ровно в половине двенадцатого, – кивнул Лео.

– Кто это? – в голосе не прозвучало ни капли заинтересованной интонации, а взгляд разноцветных глаз главного редактора скользнул по фигуре Куроко, который тут же поклонился.

– Это стажёр, Акаши-сан, – поспешил объяснить Лео. – Куроко Тецуя. По рекомендации профессора Широганэ.

– Займите его чем-нибудь, чтобы он не мешался, – Акаши отвернулся и, ещё раз оглядев свои владения, взлетел по лестнице и величественно удалился в свой кабинет.

Сотрудники выдохнули на этот раз вполне открыто и шумно, а Лео стёр со лба пот ладонью.

– А это Акаши Сейджуро, – обратился он к Куроко. – Светило японской журналистики. И по совместительству главный редактор «Отоко» и наш пресветлый босс. Тиран, сатрап, деспот.

========== Часть 2. По обе стороны баррикад (Аомине и Кагами) ==========