Он поднялся на этаж, где жил Мукуро, и нажал на кнопку звонка, одновременно вытирая лицо и пытаясь успокоиться. Но когда дверь распахнулась, не удержался и снова разрыдался, бросаясь Мукуро на шею.

— Катсу? — удивился он и беспокойно ощупал его. — Что случилось? Тебе больно? Ты ранен? Почему ты плачешь?

Катсу улыбнулся сквозь слезы. Вот же он, добрый и заботливый. Как такой человек может…

Мукуро закрыл дверь и, с трудом отцепив от себя мальчика, усадил его на диван. Катсу немного успокоился, забравшись с ногами на сиденье, и с благодарностью принял чашку горячего чая. Мукуро присел на колени перед ним и провел ладонью по его волосам.

— Что случилось? Ты сам на себя не похож.

— Я поругался с отцом.

— Снова? Даже у него должен быть предел.

— Ты меня любишь? — спросил вдруг Катсу, и в его голосе прямо сквозила надежда. Мукуро мгновение смотрел на него, а потом вздохнул и взял его ладонь в свою руку, переплетая пальцы.

— Я не знаю, что именно сказал тебе твой отец, но ты сам должен знать, что да. Эй, — он коснулся его щеки, ласково улыбаясь, — я люблю тебя. Разве что-то может тебя в этом разуверить?

— Нет… нет. Просто… — Катсу положил руки на его плечи и с грустью улыбнулся. — Отец мне столько наговорил про тебя, что я… не знаю…

— Что именно? — осторожно поинтересовался Мукуро, слегка вздрогнув.

— Ну… это гадко. Он сказал, что недолюбливает тебя не из-за проигрыша, а из-за… из-за другого.

— Из-за чего именно? — настойчиво повторил он.

— Что ты его… что вы… что ты… заставил его…

— Рассказал-таки, — выдохнул Мукуро, поднимаясь. Катсу кивнул, всхлипывая, и вскинул голову.

— Что? — переспросил он.

Мукуро улыбнулся — какой-то совсем другой, незнакомой улыбкой, и склонился к нему, опираясь рукой на спинку дивана.

— Твой отец раскрыл тебе такую важную вещь. Сказал о том, что никогда никому не говорил, и не признался бы в этом даже под страхом смерти. Это ли не показатель того, как сильно он тебя любит, раз уж поступился своей гордостью, чтобы только тебя обезопасить?

— Да?.. Подожди, что значит…

— Ты представить себе не можешь, как долго я ждал этого момента. Долгие годы.

— О чем ты говоришь?

Мукуро посмотрел на него: прохладно, с какой-то странной жалостью во взгляде, с пренебрежением. Словно это не Мукуро вовсе, а какой-то совершенно незнакомый, неприятный человек.

— Твой отец тебе не соврал. Не пытался очернить мое имя. В тот день, когда он пришел ко мне, я избил его до полусмерти: в его теле буквально почти все кости были переломаны, но ты бы видел, как он держался, как смотрел. Как будто он сейчас встанет и с легкостью повернет ситуацию в свою пользу. О, как меня это злило. Я бил его сильнее, чем всех прочих, но он все не сдавался. И я подумал: а что мне еще сделать такого, чтобы наконец увидеть его страдания, услышать его крики и мольбы о пощаде… Я никогда не испытывал сексуального влечения, и в тот раз мною руководило вовсе не оно, а желание сломить. Но все пришло в процессе, и я, как говорится, втянулся. Неделю с ним не расставался и даже подумывал оставить его рядом с собой после того, как разберусь с Савадой и его компанией, но, как ты знаешь, все пошло не по плану. Но я не забыл о тех днях, проведенных с твоим отцом и его потрясающим телом.

— Ты что несешь?! — закричал на него Катсу, с трудом придя в себя. — Господи… ты… больной урод! — Он хотел подняться, но Мукуро схватил его за руку и швырнул обратно, а потом схватил за горло, вжимая в спинку дивана.

— Как же ты меня достал со своими соплями по делу и без. Я крайне удивлен, что у такого человека как Хибари Кея мог родиться такой слизняк. Хотя это мне только на руку, нет?

Катсу вцепился в его запястье, пытаясь вырваться, но лишь усугубил свое положение. Когда он совсем начал задыхаться, Мукуро ослабил хватку и вытащил из кармана мобильный.

Катсу до сих пор не мог поверить: в происходящее, в то, что сказал отец, в то, что сказал сам Мукуро. Ему казалось, что он сошел с ума или ему снится непрекращающийся кошмарный сон.

— Привет еще раз, Кея, — произнес Мукуро в трубку, по-прежнему сжимая его шею.

— Говори по делу или разговор закончен, — отрезал Хибари. Судя по шуму, он ехал в автомобиле.

— Я слышал, что ты поссорился с Катсу. — В трубке щелкнуло, и Мукуро невозмутимо набрал номер снова. В этот раз пришлось ждать ответа чуть дольше.

— Что? — зло рявкнул Хибари, и Мукуро его перебил:

— Закрой рот. И если еще раз отключишься, то сына своего получишь по частям.

Молчание в трубке затянулось. Оно было ожидаемым и напряженным, Мукуро буквально чувствовал, как Кея переваривает его слова и думает о следующих своих шагах.

— Ты понимаешь, что своими словами развязываешь мне руки? — спросил Хибари вполне спокойно. — Я со спокойной совестью могу убить тебя.

— А давай ты не будешь сыпать пустыми угрозами, и просто приедешь и попытаешься претворить их в жизнь?