Можно бы бежать отсюда. Но у меня родилась идея, если подумать, вполне осуществимая. И если сбегу, то закончив тут, меня выследят. Взглядом обнаружив цель я ринулся к карете. Внутренний голос пока молчал.

Оставшиеся семеро воинов спешились и отчаянно защищали карету. Двое ткнув древками в землю взяли на дыбы метнувшегося на них зверя. Задержав в воздухе не более секунды от взмаха лапы копья переломились. Без какого-либо ущерба тварь вцепилась в добычу разрывая вопящих от боли и страха людей.

Надеясь, что моя догадка верна, я зашел с противоположной от группы бандитов стороны. Зверочеловек не замечал удар секиры или двуручного меча, с наслаждением насыщаясь рвал свои жертвы. Я ткнул ниже шеи и аккуратно поддев цепочку с красным как мне показалось рубином, метнул в сторону. Существо молниеносно повернулось, пронзив жаждущим крови взглядом. Ноги стали ватными, я оцепенел как жаба перед гадюкой.

Рассыпая солнечные блики в плечо зверя вгрызлась секира. От нечеловеческого вопля заложило уши. Придя на помощь в бок вонзился двуручный меч. Зверочеловек оттолкнувшись упал на спину. Напавшие растерялись, но не растерялись два гиганта. Богатырским взмахом меча срубив голову с плеч последнему непострадавшему воину. Как и секирой перерубив древко и описав чуть ли не восьмёрку разрубив копейщика от макушки до груди. Раненый мной в плечо почти добежал до кромки леса. Человек-волк извернувшись, вырвался из замыкающего круга воинов и со всей прыти прыснул в сторону убежавшего. Никто и не кинулся в погоню.

Я не верил дикой удаче и храбрости переполнявшей меня. Но реальный мир быстро вернул на грешную землю. Стоны, всхлипы разлились по месту битвы. Разрубленные кирасы, разорванные части тел, сочащаяся кровь, так быстро впитываемая в сухую землю. Шок и рвота нагрянули неожиданно. Меня вывернуло прям на чьи-то останки. Чуть не захлебнувшись новой порцией отваги, я отвернулся в сторону. Я старался восстановить дыхание. Не далеко у кромки леса оставшиеся воины ловили лошадей.

Нечто затмило солнце. Я обернулся навстречу закованной в тяжелые латы туче. Возвышаясь почти на голову, я не видел, но чувствовал сверлящий из-под забрала взгляд. Позади звероватый воин в волчовке шустро отдавал приказы.

Резкий и мощный голос грянул как гром.

– Стража! Взять этого! Будет сопротивляться, убить!
– выпалила стальная гора.

Я опешил. Как убить? Я ведь помог. Из плена снова в плен?

Я был так раздавлен, шокирован и просто устав от напряжения, не заметил. Как руки передо мной скрутили. И повели к карете на веревке как какую-то бурёнку. Карета отделанная золотом и драгоценными камнями всех цветов радуги ввергнула в еще больший шок и ступор.

В спину больно толкнули.

– Посмеешь не выразить почтение. Зарублю на месте, - раскатом грома прогремело над ухом.

Я уже не удивлялся, хоть и поджал хвост. Последнее время любое ко мне обращение ограничивалось угрозами и попытками убийства. Начинаю привыкать. Стараясь не обернутся, я во всю пялился на невиданную роскошь. Окошко дверцы медленно ушло в сторону.

Волевое лицо уже не молодой, но всё еще красивой женщины. Аристократические черты, холодный взгляд, высокие скулы. Кроме длинной шеи, обвешенной драгоценностями и головы с черной копной волос венчающей короной, ничего не разглядеть. Королева окинув место сражения сморщила нос и не замечая воинов, помогавших стонущим и раненым, царственно отвернулась в сторону.

Я сразу преисполнился отвращением к этому человеку. Но поймав на себе блеск синих холодных глаз, поклонился.

– Моя королева! Дорогая мать!
– голос рыцаря, привыкшего повелевать войском на поле брани заглушил шепот и стоны, - Грокгар посмел скрыться. С ним были Вольные воители.

Холодный цепкий взгляд перепрыгнул с меня на рыцаря.

– Две недели я тряслась в этой повозке и всё ради того, чтобы ты сын мой доложил, что мы его упустили?
– с неприязнью выговорила королева.

– Моя королева, этот человек, - я почувствовал на себе скрещение взглядов, - помешал нам, из-за него Грокгар бежал в лес.

С ненавистью в глазах королева взяла меня взглядом на прицел. Вот её губы словно в замедленном режиме раздвигаются чтобы велеть отрубить посмевшему голову.

– Прошу простить меня ваше величество, - тяжелым хриплым баритоном проговорил тот самый здоровяк став между мной и каретой, красуясь на солнце гранитными как глыбы плечами, - я бы не заступился за этого парня, если бы не вот это, - он разжал кулак, посреди гигантской ладони приютился тот самый красный камешек на цепочке, - если мне не изменяет память, то перед нами второе сердце.

Среди оставшихся воинов пошло шушуканье, королева пристально рассматривала странный амулет. Кроваво красный огранённый рубин, не больше ореха. Напоминал застывшую кровь.

– Он хитростью, - чернобородый кивнул в мою сторону, - снял это с Грокгара, а также поразил на смерть одним выстрелом двух воителей, ранив третьего.

Королева осмотрев меня с ног до головы, проговорила.

– Нумарк, ты считаешь, что вот это дрожащее от страха перед нами воин, спасший нас? Посмотри на него, не смотря на его стать, он жалкий трус.