Архимонда не было — возможно, пленницу только готовили к его визиту. Отлично, только надо поторопиться и избавиться от демониц прежде, чем те поднимут шум.

— Зачем вы явились сюда? — с отвращением выплюнула Тиранда.

Иллидан нахмурился. Он ожидал проблем из-за ментальных чар, но не такой явной неприязни. Все же Тиранда была сильной заклинательницей Света, имеющей устойчивость к воздействиям такого рода. Одно дело — внушить ей доверие или просто погрузить в близкое к опьянению или сну состояние, а другое — вложить в голову совсем не свойственные ей мысли. Чар суккубы для этого не достаточно, у них же довольно примитивная магия, насколько Иллидан знал из рассказов Каэля о его исследованиях.

Моэг, конечно, жена Архимонда, значит, могла быть довольно сильной. Но не настолько же, чтобы заставить Верховную жрицу Элуны угрожать оружием тем, кого она знает не первое тысячелетие. Такого просто не могло быть! Может, Тиранда притворяется, чтобы усыпить бдительность демониц? Но саргерасов дар подсказывал, что она действительно в ярости. На кого направлен ее гнев на самом деле?

— Мы за тобой. Дорогая… — начал Мал достаточно уверенным голосом для эльфа, находящегося под прицелом стрелы весьма меткой лучницы и мощного заклинания Скверны.

Воспльзовавшись тем, что внимание обратилось к брату, Иллидан сплел заклинание и создал портал в Дарнас. Нужно только уговорить Тиранду зайти в него или толкнуть ее силой, пока Малфурион заговаривает ей зубы. Суккуба сориентировалась быстро и предусмотрительно потащила Тиранду за плечо подальше от портала. Теперь толкнуть заклинанием не получится. Иллидан шагнул к ним, и жрица спустила тетиву. Не успевшая набрать полной скорости, стрела вонзилась ему в плечо не слишком глубоко. Это уже не похоже на усыпление бдительности!

— Тиранда, это же мы, Малфурион и Иллидан! — изумленно воскликнул брат. — Твой муж и твой друг детства. Вспомни нас, пожалуйста!

Тиранда, медленно отходя от портала еще дальше, засмеялась зло и презрительно.

— Вспомнить? Ты думаешь, я могла забыть вас двоих, мои дорогие муж и друг? — горькая насмешка в ее голосе сменилась яростным визгом: — Вы же, подонки, всю жизнь мне испортили!

========== Глава 2. Несчастливая жена ==========

— О чем ты, Тиранда?! — сердито засопел Малфурион. — Давай поговорим спокойно!

— Не важно. Я никуда с вами не пойду, и ни о чем разговаривать не буду, — отчеканила Тиранда, напитывая сверкающей силой стрелу, направленную в сердце Малу. — Убирайтесь отсюда.

Суккуба и эредарка молча наблюдали за разговором супругов, не вмешиваясь и не двигаясь. По крайней мере, Иллидан не видел колебаний потоков магии, значит, суккуба не усиливала свое воздействие на разум.

— Да объясни же! — возмутился Малфурион.

Тиранда презрительно дернула верхней губой, будто намереваясь оскалиться. Иллидан думал, что она повторит требование проваливать и придаст ему убедительности выстрелом. С такой магической мощью, заключенной в стрелу, Мал может погибнуть. Иллидан набросил на брата магический щит — должен выдержать атаку или, хотя бы, ослабить чары. Но Тиранда вдруг опустила взгляд, помолчала несколько мгновений, а потом, глядя мужу в глаза, тихо произнесла:

— Я устала, Фарион. Ты не представляешь, как мне все это надоело, — силуэт жрицы окрасился в зеленоватые тона. Иллидан не так много общался с подругой детства после обретения саргерасова дара, и потому не знал, что это может означать. Явно не светлая эмоция, но какая именно? Страх за свою жизнь? Не похоже… — Я хочу быть любимой. Поэтому я ухожу.

Иллидан видел, что брату страшно. Когда любимая женщина, с которой в согласии и нежности столько прожили, вдруг заявляет такое… Он хотел успокоить Мала словами, что демоническое влияние будет полностью нейтрализовано, когда они вернут Тиранду домой. Но не успел открыть рот, как из Тиранды, только что утверждавшей, что разговаривать с ними она не будет, одно за другим посыпались обвинения и претензии. И чем дольше она говорила, тем больше Иллидан сомневался: а в демоническом ли влиянии дело?

— Я жрица богини семьи, но у меня все эти тысячелетия не было мужа, — все так же тихо произнесла Тиранда. Мал порывался возразить, но она опередила его. — Он спал. Я хранила твой сон, я тянула на себе все бремя власти и ответственности. В одиночку решала проблемы, слушала сплетни о своей «верности» или жалостливые вздохи, а потом засыпала в холодной постели. Ненавижу тебя за то, что ты вынудил меня пережить все это! Многовековое одиночество!

Тиранда перешла на высокие, почти визгливые тона и сама одернула себя, сделав паузу и начав дышать ровнее.

— Хватит. Дело не в том, хороший ты или плохой, — выплюнула она таким тоном, что в оценке сомневаться не приходилось. — Тебя просто нет в моей жизни. Я хочу чувствовать чью-то любовь, а не просто знать, что кто-то далекий-далекий уверен, будто любит меня.

Иллидан ошарашено слушал, сдерживая желание рявкнуть «Что за чушь ты несешь?!». То, что она говорила — это же было неправдой! Он знал, что значительную часть периода его десяти тысячелетнего заключения Мал провел в Изумрудном Сне. Но брат рассказывал, что не пребывал в этом состоянии все время. Он просыпался, занимался своей страной и возлюбленной. Наверняка это было часто, Мал же всегда так трясся над своей Тирандой. Он бы не оставил ее одну надолго.