— Ты всегда так поступаешь! — продолжила Тиранда. — Тебе, да вам обоим, лишь бы геройствовать и красоваться своей силой и мужественностью, а все заботы остаются мне! Тысячи проблем, а вас никогда нет рядом, чтобы мне помочь.

Иллидан ощутил укол стыда. Вспоминая их детские игры, потом войну Древних и, спустя тысячелетия, свое поведение после освобождения из темницы во время нового вторжения Легиона, он понимал, что Тиранда была во многом права. Он жаждал отличиться, стать героем в ее глазах, не очень-то задумываясь, чего хочет она сама. Точнее, считал само собой разумеющимся, что Тиранда готова заниматься хлопотами в тылу, заботой о подданных, исцелением раненных, снабжением кал’дорайской армии и тому подобными важными, очень важными, но скучными и негероическими вопросами.

— Тиранда, любовь моя! Я не просто спал, я трудился. Я же все это делал ради тебя, — возразил Мал успокаивающим тоном. Тиранда резко втянула в себя воздух, и Иллидан подумал, что упрек в голосе брата почудился не ему одному. — Я хранил баланс в Изумрудном Сне, чтобы мир, в котором ты живешь, был безопасным.

— Ты оставил меня одну! — безапелляционно отрезала Тиранда. Не поспоришь. Впрочем, Иллидану-то как раз было, что сказать.

— Тиранда! — прорычал он. — Десять тысяч лет я был заперт в темнице! Ты могла в любой момент прийти и освободить меня. Я был бы с тобой, я бы тебе помогал во всем!

Малфурион дернулся, издал какой-то сдавленный булькающий звук, но не возразил. Ревнивый балбес! Иллидан не это имел в виду. Хорошо, что Малу хватило ума не спорить, когда Иллидан пытался исправить наделанные братом глупости. Сотню веков пренебрегать женой, чтобы потом сделать ее уязвимой жертвой для демонических чар! Додуматься же надо!

— Неправда, — уверенно отмела она возражение. — Ты бы в тот же день умчался совершать подвиги, соблазнять Высокорожденных красоток, грабить демонов и искать любые способы заполучить какую-нибудь силу! Ты именно так и поступил, когда…

— Я бы возвращался к тебе! Не раз в тысячелетие, а гораздо чаще. И ты, по крайней мере, могла бы дать мне шанс! И может быть, в сумме, от меня и Мала, тебе бы хватало поддержки!

Тиранда озадаченно нахмурилась. Саргерасов дар позволял Иллидану увидеть, как алые вихри гнева гаснут, сменяясь нейтральными оттенками и бледно-желтой неуверенностью. Раз реально существовавшая — и вполне обоснованная, — обида на мужа не позволяла ей побороть ментальный контроль, то, может, доводы логики будут эффективнее?

— Мы можем… — начал Иллидан, но тут снова встряла суккуба.

— Не верь ему. Он бы требовал твоего внимания и восхищения, а не оказывал помощь. Он ненадежен, ты сама это знаешь, — уверенно заявила она, поглаживая хвостом Тиранду по бедру. — А верховный друид тоже не изменится. Он считает тебя и твою поддержку чем-то само собой разумеющимся. Он ради тебя даже бороду сбрить не мог! Он не даст тебе дружить с нами и не будет уделять больше внимания.

— Твоя борода кошмарна, Фарион, — с готовностью подхватила Тиранда. — Когда ты наполовину превратился в зверя, я знала, что это влияние друидизма, поэтому терпела. Ты научился контролировать трансформацию, но выглядеть нормальным не захотел! Эти лохмы на твоем лице! Они ужасны!

— Но ты могла бы мне сказать! — опешил Мал.

— Я раз двадцать говорила, что тебе без бороды было лучше, а ты? Только отшучивался и смеялся надо мной!

Иллидан и сам Малу говорил, и тот тоже отшучивался. Так солиднее, так теплее, маскироваться в траве удобнее… Полудемон промолчал, не желая подогревать конфликт. Если вмешиваться в семейные разборки, то только чтобы защитить брата, а не поддерживать обвинения в его адрес.

— Я не думал, что тебе настолько не нравится, — возразил Малфурион. — Ты могла бы сказать об этом иначе. Или просто настойчивее.

— Но ты сам говорил, что это ужасно, когда женщина скандалит по пустякам или постоянно пилит! — воскликнула, чуть ли не всхлипнула Тиранда.

— Но это же не пустяк, — с кажущимся спокойствием парировал Малфурион.

Иллидан видел, что этот уверенный добродушный тон дался брату нелегко. Влияние демоницы слишком сильно, оно наложилось на собственные чувства Тиранды. Сильные, веками копившиеся обида и подавляемый гнев. Переубедить ее, освобождая от чар, не выйдет, придется действовать силой. Но Иллидан не видел возможности вступить в схватку, не подвергая риску Тиранду. Заклинание эредарки слишком мощное, а суккуба — слишком близко к пленнице. Были бы гарантии, что она нужна демоницам живой — проблемы б не было…

— Я старалась быть тебе хорошей женой. Не ругать. Чтобы ты меня любил. Чтобы ты хотел быть со мной! — в отчаянии пожаловалась жрица.

Ну и зря старалась. Надо было дать по мозгам хорошенько и за долгое отсутствие и за невнимание к просьбам. Раз Малу так важно ходить заросшим — так хоть объяснил бы, а не отмахивался.

И в этот момент впервые в жизни Иллидан понял, насколько ему повезло, что Тиранда выбрала не его. Он бы не был таким отвратительным мужем, как Мал. Но идеальным быть невозможно. И однажды узнать, что был не прав, а любимая в это время страдала и молча терпела, вместо откровенного разговора или показательной сцены с применением магии, было бы слишком… обескураживающе. За столько веков вина накопилась непомерная. Как Малу теперь изменить прошлое?