Она искренне надеялась, что у декана не войдет в привычку использовать ее как бесплатный транспорт между Тель-Авивом и Иерусалимом, хотя в целом не была против его компании.

– Выходные были вполне сносными, просто конец оказался немного омрачен травмой Бена.

– Он в порядке?

– Жить будет.

Ривка приготовилась тронуться с места, но Александр, положив ладонь поверх ее руки на ручнике, остановил:

– Давайте я поведу, вам бы поспать, выглядите не очень.
– Она посмотрела на него вряд ли измученным, но немного усталым взглядом. Он был прав, ночь из-за переживаний оказалась бессонной, а впереди ждал еще целый учебный день.
– Я настаиваю.

И Ривка как-то слишком легко согласилась, хотя прежде вряд ли могла кому-то доверить своего малыша, но Александр был анкийцем, поэтому за сохранность машины она не переживала.

– Могу сменить вас на середине пути, вам тоже нужно покемарить.

Он кивнул, и Ривка, отстегнув ремень безопасности, лениво выползла наружу, заняла пассажирское место, позволив себе положиться на декана, и, едва они выехали со двора его дома, она уже уснула, чуть откинув сидение…

***

Александр припарковал машину и посмотрел на сладко спящую курсантку. Ребекка не просыпалась с самого отбытия из Тель-Авива, наверное, что-то вымотало её, но на часах уже была половина шестого, значит через полчаса будет побудка.

– Курсант МакГрегор! Подъем!

– Есть, сэр!
– она моментально открыла глаза, выпрямилась на сидении и шлепнулась рукой о ручку двери.

Александр засмеялся, пока она фокусировала на нем сонный взгляд.

– Я что, всю дорогу проспала? Почему вы не разбудили меня раньше? Мы же договорились, что поменяемся на середине пути.

Он усмехнулся, глядя на ее чуть взлохмаченный вид:

– Вчера я спал почти весь день, так что я переживу, и на зарядку мне не нужно. Однако советую поторопиться, до побудки двадцать две минуты, - он бросил взгляд на часы на панели управления.

Глаза ее приобрели почти идеально круглую форму, Ривка выскочила из машины, схватила из багажника дорожную сумку, Александр последовал ее примеру и вытащил свою. И вот они уже ехали в лифте - Ривка невидящим взглядом смотрела сквозь пространство и, кажется, досматривала последний сон. Невзирая на правила запрета находиться вне казармы между отбоем и побудкой, студентам, живущим в Израиле, разрешалось покидать академию на выходные, а иным, кто жил в Европе и прилегающих странах, летать домой. Разойдясь на нижнем уровне, Александр, думая, что Ребекка растрачивается попусту на Лахму, посмотрел вслед ее фигуре, поднимающейся в кабине прозрачного второго лифта, лавирующего между ресепшном на нижнем уровне подземного здания и казармами на верхнем этаже. Затем он отправился в свою комнату, располагавшуюся в дальнем коридоре возле ресепшна, чтобы переодеться к завтраку и успеть подготовиться к занятиям.

***

– Я просто безнадежна.

Ривка стояла в коридоре и билась головой об стенку после урока химии. Курсантам, выбравшим Лахму, химия преподавалась практически с нуля, но и это не спасало. Помогали только зубрежки учебников, но Ривка вместо этого провела выходные в Тель-Авиве, а вечер субботы - ухаживая за “немощным” Беном, сделавшим из нее сиделку. В последнее время после ужина вместо того, чтобы учиться, выполнять домашнюю работу, она наматывала круги по аэродрому и отрабатывала удары на манекенах, изучая муай тай буквально по ютьюбу вместо стандартной для курсантов борьбы и занималась на летных тренажерах.

Успехи в рукопашке, конечно, были не супер, учитывая, что с начала самостоятельных тренировок прошло только две с половиной недели, но нескольких анкийцев на уроках у капрала Конорса она уже могла повалить на маты. В пару с фараонами ее больше не ставили, так как знали, что ее с ними заварушки обычно заканчиваются шуруппаком. На уроках силы профессор Вагнер не требовал от курсантов особых успехов, пока еще никому не удавалось хотя бы нарушить гладь воды в стакане усилием мысли, с физикой становилось проще, как и с остальными дисциплинами. Благодаря феноменальной памяти Ривка держала в голове сотни страниц учебников, только не знала как их применять, потому что знания эти пока были не систематизированы, они хранились в ее голове вразброс.

– Пойдем на обед, - Мин Чжи похлопала Ривку по плечу, затем взяла под руку, но проходящий мимо капрал Конорс вынудил их выпрямиться по стойке смирно и отдать честь, приложив пальцы ребром ко лбам.

– Что-то и есть вовсе не хочется, - пожаловалась Ривка, но поплелась вслед за Мин Чжи в сторону лестниц на уровень ниже, где располагалась столовая.
– Мин Чжи, а ты где пропадала вчера? Не видела тебя на ужине.

– Да так, немного позанималась в казарме, Харука принесла мне сэндвич, - ответила та, когда они зашли в наполненную курсантами столовую.

Теперь серые курсантские униформы уже не сливались в единое пятно - на плечах появились крупные нашивки разных цветов направленных сужающейся частью к локтю, такие же - на голенищах серых сапог из легкой ткани. Факультет Ривки, где упор шел на пилотирование и кибернетику, носил темно-бордовые, наверное, символизировавшие цвет Марса, пехота - черные военные, курсанты, выбравшие направление Тильмуна, наук химии и физики - белые, а сиппуровцам достались бежевые. Мара и Летти, как назло, попали на факультет подготовки Лахму и, черт возьми, теперь постоянно маячили перед глазами и раздавали указания. Две старосты на одну из четырех групп было слишком много. Сет - единственный из фараонов носил бежевые нашивки, избрав коммуникации с внешним миром. Джек теперь принадлежал к тильмуновцам, так как его специализацией были точные науки, а двое, видимо, “самых умных” из фараонов - Ларс и Мадетту - властвовали в пехоте.