Глаза слипались, но смутный сон всё ещё не наступал, в голову вновь пришли мысли по поводу правильности моего решения быть с Северусом, ведь мы даже не заговорили ни разу сегодня. Его холод убивал меня, хотя, несомненно, так было нужно, чтобы не раздражать других.

Почему я так легко отказалась от Сириуса? Почему позволила Снейпу забрать у меня этого незаменимого, нужного, близкого человека…. Почему я позволила себе уничтожить всё, разрушить одним махом? Я разгладила простынь в том месте, где еще несколько дней назад со мной спал нежный, добрый, чуткий мужчина, охранявший мой сон, тот, чьё сердце было отдано только мне, тот, чьи руки обнимали меня и защищали от невзгод…

Имею ли право скучать по нему? Как я могу тревожить эти изгнанные воспоминания чувства, которые были для меня всем? Я поняла всё, только потеряв это несметное сокровище. Прости меня, Сириус… Что бы я не думала, любовь к Северусу сильнее, но он как всегда холоден, нелюдим, неприступен, поэтому мне так одиноко, тоскливо и даже больно… Как он может не разговаривать со мной целый день? Игнорировать присутствие, словно ради него я не разрушила собственное счастье, не приняла на себя презрение друзей.

Справедливо… Справедливо получить подобное наказание за свои ошибки… А чего я ожидала? Того, что он набросится на меня в первую же удобную минуту, начнет называть ласково или, быть может придет ночью в мою спальню? Бред, я прекрасно знала на что шла. Но та ночь в маггловском доме была иной, из его сознания испарились: грусть, ненависть, боль, открывая любовь, и это чувство было адресовано мне…

Я решила для себя, во что бы то ни стало, буду жить ради этих мимолетных вспышек страсти, буду жить ради тебя, Северус…

*

«И зачем я нахожусь в этом крохотном помещении?» — подумал Северус, добавляя реактив к зелью сна. Виски в этом доме не было, он нашел лишь пустую бутылку в баре гостиной. Сон – это не для него, хотя ему отчаянно хотелось закрыть глаза и отключиться хотя бы на время. Вот только он не мог, боялся снова во сне увидеть болезненные сцены смерти Лили, страшные времена своей жизни, смерти знакомых. Пытаясь уснуть сегодня, он увидел, как на его руках умирает Анна, а из её груди торчит эльфийский кинжал с искусной, расписной рукояткой. Как её серебряная кровь струится по одежде, как Анна захлебывается в ней. Он и не мог представить себе подобного наяву, не позволял, но во время сна в душу прокрадывались самые жуткие страхи, от чего он вставал, как сейчас, и шел либо за бутылкой виски, либо за запасами успокоительного. В этом доме не было готовых зелий, и поэтому среди ночи ему пришлось варить это густо пахнущее жженым воском лекарство в полном одиночестве. Он думал о том, что, возможно, зря вторгся в жизнь Анны, из-за него на нее легло презрение друзей, и этот осел Сириус, он намного лучше к ней относится, чем Северус.

«Он умеет выражать свои чувства и готов ради неё на всё, а я, кажется, приношу ей одни переживания, она бросается за мной в огонь и в воду. Нет, я не заслуживаю любви Анны, даже не могу нормально поговорить с ней весь день. Почему я снова включил холодного профессора зельеварения? Сколько ещё боли я принесу ей?»

Но Северус знал, что назад пути не было, ведь Анна разрушила жизнь ради него, слишком сильный, а может, даже и глупый поступок. Кем она теперь является для друзей? Никем, они не простят ей Сириуса…

Зелье медленно пузырилось на слабом огне, выпуская в воздух испарения горных трав, сменивших запах гари. Эта комната была совсем небольшой: здесь стоял стол, небольшое кресло и стеллаж с книгами, занимающие почти всё пространство. Пока зелье доходило до нужного состояния, Северус готовил корень валерианы, который должен был попасть в котел в последний момент.

Он теперь думал о её бессмертии, Лорд так просто не откажется от силы, но как же он намерен заставить Анну пойти на этот шаг? Бедная девушка... Она слишком юна для всего этого.

*

Он лежал на узкой софе и смотрел на звездное небо, ища созвездие большого пса и звезду, в честь которой его назвали. Так проходила уже вторая бессонная ночь, вчера он вообще не сомкнул глаз. Сириус ненавидел Снейпа и проклинал Анну, поступившую с ним подобным образом, желал им обоим смерти, но потом снова забирал мысленные слова обратно, переживая за то, что они сбудутся. Пускай она будет с другим, но жива и невредима. И юная девушка могла найти в этом уродце, хладнокровной сволочи, убийце? Благородство? Нет, Сириус решил для себя, что всё же набьет морду этому сальноволосому ублюдку, выместит злобу, не оставит на нем и живого места…

«Но тогда Анна возненавидит меня, — думал Сириус. — Да какая теперь разница? Какой в этом смысл… Теперь её отношение ко мне не должно значить ничего… Хватит вести себя как влюбленный мальчишка, прощать…

От этих мыслей Сириус всё больше уходил в мирское уныние. В комнате было немного прохладно, и волосы слегка колыхались на небольшом сквозняке, а иногда попадали в полураскрытые глаза. Взгляд был потерян во вселенной, а может, Сириус рассматривал беленый потолок и вспоминал о том, как просыпался в белоснежной комнате с девушкой, которая сейчас принадлежит другому. Сон не наступал, всё виски Сириус выпил еще вчера, когда впервые увидел, понял всё в один момент… Эти свежие воспоминания отдавались острой болью: испепеленная поляна без единого живого места, он бежал в эпицентр, уже не надеясь увидеть что-то, кроме праха. Как только огонь распространился, ему, Гарри, Гермионе и Рону пришлось мгновенно аппарировать…