— Малфой, мерзкий предатель! — кричал Винсент, посылая своей массивной рукой пассы палочкой.

Драко никогда не думал, что будет драться со своими друзьями, а точнее, с людьми, которые всегда лишь пресмыкались перед ним. Сейчас он презирал этих двоих бугаев за их отменную тупость, но когда-то ими было удобно управлять. Два тугодума были марионетками в его руках, так же как их родители лизали зад его отцу. Юноша не скупился на заклятия, нет, не смертельные, он не хотел убивать, никогда не был сторонником радикальных мер, а всего лишь плыл по течению уготованной судьбы отпрыска Пожирателя смерти. И он никогда не был доволен черной змеей, вылезающей из черепа, набитой на его руке, но делал горделивое лицо, показывая её друзьям. Драко ненавидел Метку, она сковала его нерушимой связью с Лордом, которого он боялся и уважал. Но, наконец, пришел тот момент, когда пришлось сделать правильный выбор, Драко переступил через себя, и толчок этому дала Анна. Когда он увидел её впервые в поезде Хогвартс-Экспрессе: неуверенную, странную, с всклокоченными волосами, он и думать не мог, что ей дано поставить его существование вверх дном. Когда её пребывание в Хогвартсе раскрылось, он вспомнил маленькую девочку, с которой в детстве играл в саду в поместье Рахманиновых. Драко порвал её игрушку, а она превратила его в куст репейника. Страшно? Нет, он забыл этот страх, отец убедил его в неконтролируемом волшебстве, и что ничего плохого не произошло.

Исчезательный шкаф в Выручай-комнате был его заданием в прошлом году, и когда он в очередной раз пытался починить эту вещь, наткнулся на полоумную, как все тогда считали, Анну, ему было плевать на то, что она стала сквибом на тот момент, но ненависть к самому себе и невозможность починки исчезательного шкафа — по приказу этого сумасшедшего фанатика — привела его в отчаяние, и он сорвался… Сорвался именно на ней и ощутил всю мощь её силы. После того случая Драко старался обходить её стороной. Но с тех пор начал пристально следить за Анной. И вот совсем недавно она сыграла решающую роль в его судьбе, изменила все кардинально, пускай шантажом, но он был ей благодарен, как еще никому и никогда. Больше не смел язвить в её сторону и не говорил ничего по поводу её отношений со Снейпом. Что ж, у каждого свой вкус, она всегда была странной, но когда Драко увидел еще и Сириуса Блэка влюбленного в нее… Это стало удивительным открытием, ведь ей едва исполнилось семнадцать. Эльф? Внешне — да, но внутри нее сидела настоящая вейла, способная околдовывать мужчин. Драко продолжил свое наблюдение за ней, видел, как от неё отворачиваются друзья из-за этой странной любви к Снейпу. Даже его приняли в эту компанию, быть может, от безысходности, но всё же, приняли. Анна могла различать мысли и чувства других людей, она видела весь негатив Поттера, Грейнджер и Уизли, и он — Драко – почему-то стал жалеть её, а потом его охватило уважение за то, что она держится среди этого хаоса, потерявших веру в неё друзей, с которыми он сейчас бился бок о бок. Сириус был главной причиной их негатива…

Малфой-младший знал, куда и зачем направилась Анна и не винил за сложный выбор, который она сделала. Это был чисто слизеринский поступок — положить жизнь за любовь, во имя себя, а не других, и, несмотря на то, что, возможно, сегодня умрет, Драко не посмеет проклинать эту девушку, потому что понял её за то короткое время, что им пришлось общаться, работать вместе.

— Остолбеней!

Кребб повалился на пол с гулким стуком и отсутствующим выражением лица. Неразворотливый амбал. Ему было бы приятно поиграть и со вторым своим товарищем, но остальным нужна была помощь, и Драко быстро уложил его замораживающим заклинанием на лопатки. Он был горд собой, потому что наконец-то был нужен, нужен во благо…

— Где, келпи его задери, носит Сириуса? — крикнул Гарри, сбивая с ног неизвестного Пожирателя в капюшоне.

*

А Сириус возвращался в замок по потайному ходу. Его трясло от злобы, какого-то гулкого безвоздушья, он не понимал, как она могла так поступить со всеми? Это совершенно не походило на её характер, Анна всегда была готова к самопожертвованию, но разумному, однако последний ее поступок вряд ли поддавался объяснению здравым смыслом. Несмотря на то, что это треклятая любовь затуманила сознание, она обязана была отставить её на задний план, но не сумела, наплевала на всех. Сквозь тернии душевный терзаний, она пошла на глупый неоправданный риск, на смерть… Конечно, Анна всё взвесила, но отбросила рассудок на задний план и следовала велению сердца. Это всё ее сила — дурацкая эмпатия, ставящая разум ниже чувств. Сириус не гадал, куда они с Беллатриссой отправились, это было уже не важно, война проиграна…

Он вошел в Выручай-комнату и уныло оглядел пустое помещение, здесь когда-то он, Джеймс, Ремус и проклятый Петтигрю проводили многие часы, занимаясь всякой ерундой — эта комната была их личной территорией, нет, она была им другом… Ничего, возможно, скоро он воссоединиться со своими друзьями, давно пора. Сириус, словно выпал из бытия, погрузился в тяжелое месиво мыслей об усопших Лили и Джеймсе. Глухие звуки баталий доносились до слуха, как из какого-то вакуума, и когда это чертов замок рухнет?

«Я так любил её, лелеял, а она бросила всё и сбежала. Я пытался быть ей другом, Глупец…».

И снова Сириус начинал ненавидеть себя за то, что не доглядел, ошибся, отпустил… Внезапно произошло что-то странное, глаза раскрылись, он вскочил с места, и в груди, словно что-то разорвалось: он вспомнил о живых, вспомнил про своего крестника где-то недалеко сражающегося бок о бок с друзьями, и ему, возможно, отчаянно нужна была его помощь. Быстрее заклятия Сириус выбежал из комнаты, выпустившей его прямо в центр сражения, хотел бороться, биться до последней капли крови, мстить за свою потерянную любовь, уничтожать этих бездушных тварей. Агрессия волнами исходила из него. Перемкнуло…

— Где ты был?! — крикнул Гарри. — Где Анна?

— Я не успел… — но его слова поглотил новый взрыв где-то совсем близко. — Авада Кедавра!

Треверс упал замертво.

Гарри смотрел на крестного, он знал, что тот мог убить, но никогда не видел его таким агрессивным… Сириус обезумел в сражении, не жалел никого, прежде чем умрет, он решил отправить на тот свет как можно больше врагов.

*

Небольшое головокружение от перемещения отпустило. Комната, я была здесь раньше… Поместье Малфоев. Гостиная. В моих глазах всплыла картина: Сириус лежит без сознания у ног Беллатриссы. Невольно взгляд скользнул на спутницу. Как всегда этот будоражащий полоумный огонь в глазах. Убийца, истинная слуга своего хозяина, преданная странной страстной любовью. Как можно любить «это»? Назвать его одушевленным не поворачивается язык. Лорд – монстр, его тело лишь слегка напоминает человеческое. Есть ли у него сердце? Нет, не духовное, в его отсутствии я не сомневалась, в этом големе, слепленном темной магией, вообще есть хоть какие-то органы? Ноздри, и тех не было. Зато были жуткие красные глаза хищника на бледном зеленоватом лице, обтянутом кожей. Чудовище, он был им и до падения, но сейчас и внешний облик составлял его истинную сущность…

Мраморный камин не горел, в гостиной царил полумрак. Зеленые шторы на окнах скрывали любые намеки на существование внешнего мира. Дом Малфоев напоминал пещеру, приспособленную для жизни Волдеморта. Беллатрисса толкнула меня по направлению коридора. Покорно, без слов я тронулась с места. Она сопровождала меня по разным проходным помещениям, завешанным картинами предков рода Малфоев, которые фыркали при моем приближении. Большая часть комнат и коридоров была украшена зеленым цветом разных оттенков. Истинные слизеринцы. Поместье было огромным, и, встречая всё новые и новые комнаты, я с нетерпением ждала встречи с Лордом, но снова мы шествовали, то по узким, то по широким коридорам. Наконец, я нашла полностью светлую комнату, она казалась какой-то невинной посреди слизеринской зелени. Аккуратные вазы и цветы на подставках, торшеры из бледно-бежевой ткани, мягкие кресла и софа без намека на аристократичность, что было просто невероятно для этого дома. Быть может, Малфои здесь отдыхали от своей напыщенности и пафоса? Мои губы скривились в ухмылке.