С самого утра она просто сгрызть готова была себя от любопытства: как будет реагировать Нэр на нее после вчерашнего? Учитывая его поспешное бегство прочь. За завтраком Нора даже думала, стоит ли ей теперь вести себя с Шеппардом как-то иначе и стоит ли его подкалывать, но она решила повременить и не раскрывать всех карт. Подколоть, конечно, будет можно, если очень сильно начнет выступать, а пока лучше выждать и посмотреть на его реакцию.

Когда она появилась на работе, Нэр заметно напрягся. Это было видно по движению его рук. Он изо всех сил старался вести себя как обычно, но стоило Норе пройти мимо него слишком близко, так он тут же столбенел так, словно был готов вот-вот дать деру. Да и вообще все его движения были сегодня какими-то резкими и нервными, это заметил даже Ян, который иногда обладал свойством уходить в себя, сосредотачиваясь исключительно на варке зелий. Правда, отличаясь повышенной тактичностью, Ян заострять внимание на этом не стал, но уже к обеду состояние у Нэра было такое, словно он сидел на пороховой бочке.

Нору откровенно это веселило, и она чувствовала, что каждая ее ухмылка может стать тем самым катализатором, который заставит Нэра все бросить и смыться отсюда так же проворно, как и вчера.

Очевидно, факт того, что собственный член, оказывается, не так-то легко поддается контролю и радостно устремляется навстречу женщине, по-настоящему поставил Нэра в тупик. Это недоумение было очень хорошо заметно по его озлобленному лицу. Сегодня он даже молчал по большей части. Ян тактично к нему не приставал, а Нора наслаждалась заслуженной тишиной: наконец-то никто не промывал мозги на основе того, какие же у нее гениталии.

Однако любому затишью рано или поздно наступает конец, очевидно, немного, но все же Нэр смирился с тем, что некоторые произошедшие вещи все-таки произошли, но жизнь от этого капитально не поменялась, поэтому потихоньку-понемножку он приступил к тому, что лучше всего умел: принялся просвещать всех вокруг (то есть Яна и Нору) об истинной природе женщин.

– Они всегда пасают перед трудностями. Зато больше всех орут, что их права ущемляются, – с особой мрачностью проговорил Нэр, не смотря ни на кого вокруг, а рассказывая скорее себе под нос. – Но стоит им столкнуться с реальными проблемами, так они сразу же заламывают руки и ждут, когда кто-то придет и разрешит их. Кричать – они первые. А решать что-то – сразу бегут прочь.

И даже не запнулся. А Норе было смешно.

Но она почему-то не сказала:

– Ох, вот как, а разве это не вы вчера дали деру, Нэр?

Но он явно почувствовал, что она хотела что-то такое сказать, потому что вдруг резко вскинул голову и уставился прямо на нее, вознамерившись засверлить ее своим взглядом. Но когда Нора чуть улыбнулась уголками губ, в глазах Нэра мелькнул испуг, и он как-то слишком резко прекратил свое вещание. От взора Яна, конечно, ничего не укрылось, но ради разнообразия Нора не спешила делиться с ним новостями.

У нее была тайна, а значит, она имела некоторую власть.

Ей было интересно, заговорит ли он вообще об этом когда-нибудь. Трудно было (да и не хотелось) верить, что у них случилась одноразовая связь, которой не суждено повториться. К счастью или к сожалению, Норе пришлось принять тот факт, что член Нэра Шеппарда пришелся ей очень по душе и ей бы очень хотелось, чтобы этот член реагировал на нее и дальше. Вернее, только на нее. Теперь она уже не стремилась особо скрывать, куда устремлен ее взгляд (правда, при Яне лучше откровенно не коситься).

Она честно не понимала, почему так отчаянно выискивала у Нэра признаки того, что он думает о том же, о чем и она. Против всякой разумной логики ее очень тянуло к Нэру Шеппарду, и внизу становилось очень влажно, если долго думать о том, что...

Поэтому Нора Цюрик, конечно же, думала об этом очень долго. Нэр ее бесил, и Нэра она хотела, а с пульсирующим прямиком посреди рабочего процесса клитором зелье варится, конечно, хорошо, но голова отвлекается.

А дрочить вечером в душе на этого мудака – ну давайте предоставим это тем женщинам, которые по какой-то счастливой случайности его захотят. Она, конечно же, к таким не относилась.

Нэр преградил ей проход в самой двери дня через четыре. Ян, исчезающий посреди смены, Ян, которого куда-то забирали, отсутствующе-присутствующий Ян стал уже нормой, и никто по этому поводу ничего не говорил. Оставаться с Нэром наедине Нора, конечно, привыкла, но после последних событий... Это был первый случай, в кабинете находились только они двое. Все это время в ее голове бились самые разные мысли, по большей части абсолютно не связанные с зельем, что она варила в котле.

А вот теперь рабочий день подошел к концу, и острое чувство дежавю накрыло ее с головой.

Нэр выглядел довольно мрачно. Окинув очень долгим взглядом Нору Цюрик, он наконец произнес сквозь зубы:

– Женщина. Я не знаю, что ты там мне подлила, но...

– Нэр, вы в своем уме? – снизу вверх посмотрела на него Нора Цюрик. Она чуть не задохнулась от такого предположения. – Я, конечно, понимаю, что вы спите и видите, что все женщины только и мечтают, что раздвигать перед вами ноги, но подливать вам приворотное или еще что такое в этом роде... Слишком много чести. Или вы не можете контролировать свой член? – в притворном изумлении спросила Нора, видя, как Нэр напрягается еще больше. И не только он, во всяком случае вид снизу Норе пришелся очень даже по вкусу. – А как же хваленая мужская выдержка? Я думала, вы сильнее не умеющих держать себя в руках женщин, Нэр, о которых вы нам столько рассказываете.