– Женщина, иди к черту! – прорычал Нэр. – Ты мне нахер не сдалась.

– А ваш член ну явно говорит об обратном, – у Норы в глазах зажглись черти, ведь она никогда не видела Шеппарда таким уязвленным. – И как вы это делаете, Нэр? В туалете как подросток? А на работе во время обеда случайно не запираетесь? И что, прям вот сидите и дрочите с рассуждением о том, какие бабы твари, раз заставляют вас чувствовать все это?

Нэр едва не рычал от злости. Его заметно начало трясти, как и в его обычных припадках вспыльчивости. А Нора почему-то чувствовала себя очень довольной. Ее тоже начало поколачивать, но не столько из-за того, что у Нэра сейчас так сильно припекает, а из-за того, что у него все. Еще. Стоял. На нее.

Она честно пыталась смотреть ему в глаза, но взгляд все время предательски срывался вниз. Не отрываясь от действительно интересных вещей. Нэр явно находился в таком состоянии, что вот прямо сейчас был готов ее убить, а Нора в открытую смотрела на его выпирающий член и почему-то дрожала от радости, а тело внизу реагировало еще стремительнее, чем она сама. А ее язык продолжал прохаживаться по насыщенной сексуальной жизни Нэра. Ее уже явно несло не в ту степь, но Нора не могла остановиться, почему-то ей было очень важно в подробностях рассказать Нэру, как он на нее дрочит. И очень важно, чтобы его член не падал. Чтобы он все еще был взвинчен. Чтобы он...

Безумные поблескивания в глазах Нэра и его отчаянная решительность, возникшая абсолютно спонтанно, заставили Нору внутри орать от счастья и радостно кивать головой на все его неозвученные предложения, но руки на автомате уже творили вполне очевидное заклинание, как в нее тут же врезалось уже сотворенное.

– Только попробуй отменить, – прорычал Нэр.

– Да кому вы сдались, Нэр, если вы думаете, что женщины только спят и видят, чтобы вы осчастливили их и заделали им ребенка, то самомнение у вас до небес, – но тут...

Дайте женщине возможность броситься в омут с головой, и она ее не упустит. Она будет грызть, кусаться, царапаться, сколько бы вы не затыкали ее и не пытались придушить. Когда ничего не останется – тогда запылает ее взгляд.

Прижмите женщину к стене, да, вот так, чтобы она не смогла вырваться, и наслаждайтесь.

Придите, возьмите, победите.

И катитесь к черту.

Столкните двух темных магов вместе, и вы получите либо коварный план по захвату мира, либо чертову неуемную бурю.

Она не знала, чего ей хотелось больше: послать его к черту или расцарапать до крови спину. Залезть ногтями под его рубашку и разодрать там все так, чтобы у него искры летели из глаз. Все эти напряжение между ними, особенно возраставшее в последние дни, все эти косые взгляды, все это должно было куда-то вылиться. И оно вылилось.

Он вжал ее в стену так резко, что Норе показалось, будто ее позвоночник сломается сейчас ко всем чертям. Тяжело дыша, с налитыми кровью глазами, Нэр сейчас походил на рассвирепевшего быка, бьющего копытом в землю. Выставившего свои рога и готового ринуться на обидчика. Бык. Именно так. Огромный, массивный, разъяренный, разозленный бык, тот самый тип альфа-самцов, которых Норе хотелось слать, слать и слать к черту. Из серии “прийти, увидеть и победить”. Взять, овладеть, не спрашивая ничье мнение, и прекрасно. Женщина только от одного взгляда на такого должна течь. Да хрен.

Он крепко держал ее за бедра – Норе хотелось накостылять ему по роже. Ведь – черт! – там точно останутся следы от его грубых, больших и неотесанных пальцев.

Нора рыкнула от злости, когда его дыхание чуть не ошпарило ее лицо, а его член скользнул, коснувшись крайней плоти, чуть ниже. Огромный, темный, твердый, с раскрывшейся головкой член.

Дракон.

Еще движение, и вот Нэр уже толкнулся в нее, лишь сильнее сжав за бедра, а Нора свела колени, будто бы преграждая ему путь, от чего он зарычал, стараясь протиснуться дальше, но Нора испытывала настоящее злорадство.

Что, думаешь, любая женщина готова лечь под тебя, чертова херомразь? Думаешь, оскорбляешь всех направо и налево, и все текут, словно чертовы шлюхи? О том, что именно так, а может, даже еще сильнее текла она сама, Нора даже не задумывалась. Ну да, черт, она и сама разрывается от желания, но... Твою мать!

Он с рычанием толкнулся снова, а Нора резко раздвинула колени, и, явно неожидавший этого, Нэр вошел в нее слишком быстро, мгновенно заполнив изнутри. Его брови лишь удивленно вздернулись, но лицо тут же побагровело, когда Нора вцепилась в его спину. В его чертову притягательную, сексуальную, смуглую спину, которую так хотелось расцарапать. Чтобы не оставить на ней ни одного живого места. Чтобы до крови, до этих глубоких царапин, которые обязательно останутся завтра утром.

Она впилась в его кожу ногтями, и Нэр взвыл, казалось, это только подстегнуло его, и в следующие несколько минут Нору разве что не вышвыривало из собственного тела – настолько ее трясло изнутри, настолько разжигающими и раскаленными были все их движения. Задрать голову, ощутить позвонками твердую стену и биться, биться чертовой трепетной ланью, с которой уж точно она никогда себя не ассоциировала, потому что, потому что – черт возьми! – ее. Никогда. Никто. Так. Не трахал.

Яростно, будто потрошил.