– Это не я с ними, а они со мной.
– Прошипел парень.

Старалась быть аккуратной и вместе с тем быстрой. Чтобы не мучить его, дала ему настой из успокаивающего разнотравья, но по лицу вижу - ему хуже. Проворно повернула парня на бок, отеки промазала мазями, ссадины присыпала порошком и, не теряя времени, взялась за иглу и жилы.

– Вы хоть сдачи дали или вам было не до того?

Промолчал, а вот от двери послышалось насмешливое:

– Дал. Три десятка солдат оставил в снегу.

Оборачиваться не имело смысла, я узнала этот голос. Бросив взгляд на молчаливого Гаро, поняла, он в забытьи. Что ж оно и к лучшему, не будет дергаться от иглы.

– Барон, зачем вы пришли?

– Воды принес.
– Двинув ведра ногой, оборотень прошел в комнату. Некоторое время следил за моими действиями, а затем обрадовал с толикой ехидцы.
– И детали прояснить.

– Какие детали?

– Подле него и тех, кто останется жив, ты просидишь до полного выздоровления.

– Неделя, месяц…?

Рыкнул грозно:

– Сколько надо, столько и просидишь.

Ола говорила, что помимо «большого» господина раненных в деревне семеро. Двое из них одной ногой в могиле, двое мечутся в бреду, трех других трясет не переставая. И лежат они в разных домах, тут еще побегать надо.

– Я одна не управлюсь.

– А завтра пришлю своих бойцов.
– Продолжил просвещать барон, не обратив внимания на мой лепет.

– Есть раненные?

Недоверие в голосе скрыть не успела, он расслышал. Усмехнулся.

– Придут в помощь. И присмотрят за тобой.

Говоря это, оборотень шагнул к кровати, и кожей чувствую, стоит, прожигая черным взглядом. Ну и пусть. Мне не впервой, работать под присмотром, и даже под женские слезы и мужской рев - все одно. Лишь бы меня не дергали и под руки не лезли. Принялась стягивать края самой глубокой раны Гаро, и неожиданно парень вздрогнул, застонал и дернулся, раз за тем еще раз.

Хоть бы дедок пришел или хозяйка дома заглянула. Не могу я оборотня о помощи просить. Не могу. Закусив губу, продолжила штопать, а рана кровоточит, что с ехидцей заметил глава белой стаи.

– Руки-крюки. Кто тебя учил?

– Сама.

– На гусях к обеду?

Ему не ответила, прижав Гаро к ложу за плечи, позвала Олу на помощь. А молодой в бреду заметаться по постели, тревожа раны и уничтожая швы. В коридоре послышались шаги, я с надеждой оглянулась на двери, никого.

Застряли где-то, побоялись войти или вовсе не услышали? Что же делать?

– И чего ты медлишь?
– рыкнул барон.
– Зашивай.

– Успокаивающий отвар еще не набрал силы, и мазь кровь не закупорила... Шить нельзя.
– В отчаянии я закусила губу.

– Да неужели. Крови боишься?

Неприкрытая издевка меня отрезвила. Бросив на оборотня пристальный взгляд, холодно попросила:

– Усыпите его.

– Спеть балладу?

– Надавите где надо, вы же умеете.

Барон склонился ниже, медленно потянулся к шее Гаро и вдруг спросил с ехидной ухмылкой:

– Зачем?

– Чтобы он не мучился от боли. Пожалуйста… - попросила сипло.

В следующее мгновение судорожно выдохнув под рукой оборотня, парень затих, дыхание его стало спокойным и глубоким, а оборотень продолжил надо мной глумиться.

– Чтобы он не мучился, мне стоит надавить сильнее.

– С ума сошли?! Отойдите…

– Я только пришел, - напомнил невозмутимо. На лице кривая улыбка, а в глазах лед. И словно бы не смотрит, а выжидает, как поведет себя добыча.

– Детали вы уже прояснили. Выйдите вон.

Смерил тяжелым взглядом, но я глаз не отвела. Хмыкнул и вышел, оставив в комнате морозный запах леса. Хозяйка дома не заставила себя ждать, влетела в спальную, заламывая руки и причитая тихим голосом:

– Ариша! Кто же так с Его милостью говорит…?

– Я говорю, потому что он сам мне позволил… - осмотрела раны Гаро, прицыкнула языком. Швы в нескольких местах разошлись, для скорейшего выздоровления их придется переделать.

– Тебе что же, как предупреждение нужен удар по щеке или волчья пасть, вцепившаяся в шею?
– возмутилась она.

– Он ни рыком меня не остановил ни взглядом. Волк играется с ежом, только и всего. Не гневайся, лучше помоги мне.
– Указала на рану.
– Руки помой и вот здесь подержи.

– Как?
– зашептала перепуганная Ола.
– Ничего не вижу. Я Огейку позову, она поможет.