Рано поседевшего оборотня подпитывала ярость и воспоминания прошлого. Когда точно так же прихвостни беты вышли против его брата и отца. Время было выбрано подходящее, после охоты, один уже был ранен, а второй настолько устал, что был не в силах отбиться от сложных атак. Тогда Стафорд помочь родным не успел, но он увел из стаи мать с сестрой и для их спасения смог заработать место в новом братстве. Пусть единокровных волчиц на этом свете больше нет, зато остались племянники. Двое серых сорванцов, которым еще жить и жить. И он постарается сделать так, чтобы жили они без страха и опасений. Свободно.

Когда звериный рык сменился скулежом и подвыванием, на поляне остался лишь один стоящий волк. Различить цвет его шкуры было невозможно, как впрочем, и признать в скрюченной фигуре могучего барона. Пока он не обернулся, тяжело дыша и улыбаясь безумной и всем знакомой улыбкой:

– Я победил…

Четверка оборотней, застывших на склоне, одновременно кивнула.

– Сам!
– заметил довольный Дерек, начиная хлопать.

Глава белой стаи махнул окровавленной рукой и медленно опустился в жижу у своих ног:

– А теперь волчицу мне!

– Волчица подождет, - хмыкнул друг, приближаясь, - и, кажется, не одну неделю.

Третий раз подряд читала весточку от Лиса и в третий раз до боли прикусила губу. Немыслимо. Белый варвар искалечен в бою.

«Он не был повержен, но эта победа слишком многого стоила ему».

Подняла взгляд на молодого Аго, который привез известия и теперь ожидал моего решения я повторила самые страшные строчки послания:

– Шестнадцать колотых и резанных ран, сломанные ребра, порванные жилы и мышцы, сорванные с костей… Это правда?

– Все до единого слова, - кивнул оборотень.

– Но я не смогу подобное вылечить.

Хорошенький молодой паренек смотрел на меня с кривой улыбкой, видимо был предупрежден, что не соглашусь или попытаюсь противиться.

– Ты там будешь не одна. Главное, чтобы зашила.
– Он взлохматил рукой свои волосы и глухо произнес.
– Возможно, ты не знаешь, что шрам на теле, это проплешина на шкуре, а для оборотня самая настоящая дыра в обороне. Как незаживающее ранение.

Помощь нужна. Судорожно сглотнула, вспомнив его последние слова, и постаралась их отогнать, как несущественные.

– Барон в бреду?

– Нет, он в бессознательном состоянии и почти не шевелится.

Значит можно не бояться встречи, навестить Лиса и его боевую тройку, посмотреть на Гаро и заштопать… этого Белого варвара. Но прежде чем сказать, да, я имею право узнать подробности и решить, что потребуется.

– Что с глазами и нюхом? Я никак не могу понять слов Дерека о заговоренном перце.

– У Его милости обожжены глаза, а нос и глотка сильнее всего. Там…, - Аго поморщился, - вплоть до легких ожоги.

– Вдохнул?
– прошептала я бледнея.

– Он должен был выстоять, поэтому… Да, вдохнул.

Больше не спрашивала, поднялась к себе и начала сборы. Орбас идет на поправку, младшему Суро, Торому постоянный догляд уже не нужен, а вот с бароном все обстоит намного хуже. Если с него не снять ожог, то он потеряет все свои чувства, останутся, лишь тактильные и слух. Датога старшего я предупредила, что уеду буквально на три дня, два из которых проведу в дороге. Элие и Мирте дала указания для присмотра за больными и, накинув плащ на плечи, вышла во двор.

Аго меня уже поджидал. Один без лошади, стоящий подле него Борб, тоже за скакуном не торопился. Странно.

Я насторожилась:

– А как мы поедем?

– Ты верхом, - ответил молодой.

– Хорошо, это радует. Но тогда твой скакун где?

– В городке Черхи, - произнес оборотень, медленно делая шаг ко мне.

– А мой где?
– спросила, перекидывая свою сумку через плечо, и обращаясь к мужчине, хотя мысленно уже представила, что сейчас произойдет. Так и вышло.

– Перед тобой.

Парнишка с озорным взглядом обернулся в поджарого белого волка.

– Я подсажу, - сообщил помощник Датога, протянув мне руку.

Его помощь не проигнорировала, подошла ближе, взяла за руку, но прежде, чем дать себя посадить все же, спросила у Аго:

– А ты домчишь? Расстояние не близкое.

– Садись, Аррриша. Время!

Села, руками взялась за шкуру, ногами сжала его бока там, где было сказано. После этого Борб сдвинул под меня какое-то мягкое седло и, закрепив подпруги, на животе оборотня, вдел в стремена мои ноги.