– А уздечка будет?

– Нет, - ответил мой новоиспеченный «конь» и рванул с места.

Мы неслись со скоростью вдвое превышающей бег лошади, а может и больше. Глаза слезились, дыхания не хватало, а еще требовалось рук не отпускать. На поворотах волка заносило. А на особо крутых изгибах дороги его разворачивало так, что кувыркнувшись, он вновь падал на лапы. После пары таких моментов, я поняла, для чего было разработано такое странное седло, и потребовала, чтобы он бежал с меньшей скоростью. Это увеличило потраченное время на путь, но мы все равно быстро добрались. За двенадцать часов вместо двадцати четырех по одной лишь причине - каждые три часа мне меняли «скакового». Аго на Лера, его на Тарона, а уже этого оборотня на Ирта. Но достигнув городка Черхи, все мы прошлись пешком к таверне, расположившейся на окраине. Почти пешком, меня им пришлось нести на руках.

«Дырявый башмак», погруженный во тьму, встретил нас тишиной и устрашающим спокойствием. На первом этаже заведения горела одинокая свеча, двор был подозрительно пуст, а в конюшнях не наблюдалось ни одной лошади.

– А где все?
– лежа на руках оборотня, я оглянулась.

– В городе, - Тарон понес меня вперед, - Его Высочество и старик с солдатами пожелали поселиться в жилом доме.

– Арендовали, ни много ни мало, целый особняк, - Лер открыл перед нами калитку и пропустил вперед.

А его брат близнец придержал двери в таверну, говоря, что Гаро щедрый малый, на первые два этажа заселил волков.

– Ясно. Здесь тогда, кто остался?

Тарон опустил меня на пол, а Аго помог снять плащ со словами:

– Тут только барон, лекари и Дерек… ну еще и мы.

– На самом деле лекари сбежали, остались только мы, - неожиданно из-за угла коридора появился Лис.
– Здравствуй.

– Доброй ночи.

Он крепко обнял меня, я его и через мгновенье ощутила мокрую ткань под своими руками и металлический запах крови.

– О Б-б-боже…

– Странное обращение, - протянул Лис и улыбнулся, - но мне нравится.

– Я не о том, - и показала ладони.

– А, пустяки, она не моя, - оборотень прищурился и с улыбкой поинтересовался, какую комнату мне выделить: - С видом на лес или на город, и сразу скажи, что ты будешь есть.

– Ничего.

– Почему?

– Проведи меня к… нему, - забрала сумку у Тарона и твердо посмотрела на Дерека.
– Нужно посмотреть, что уже успели сделать лекари и чего не успели. Растопите печь на кухне, мне потребуется вода…

– Ариша тебе предстоит сделать многое, потому что они ничего не успели, - поджал губы, возвращая такой же взгляд.
– Тебе нужно отдохнуть…

– Но его шрамы!

– Что со шрамами?
– проследив за моим взглядом, он посмотрел на Аго, а спросил.
– Так, и что молодой щенок тебе сказал о шрамах?

– Что это брешь в защите волка.

– Брешь, конечно. Но только не у такого, как наш альфа. Он черту совершеннолетия давно перешел и твердо стоит на всех четырех лапах.

– Но…, а…

– А вот Аго еще не перешел, поэтому все мысли лишь об этом, - пояснил Дерек, уводя меня куда-то вглубь плохо освещенной таверны.
– Так какую комнату тебе предоставить?

– Лис, я требую, чтобы ты немедленно провел меня к барону!

– Малышка, ты за следующие дни успеешь еще на него насмотреться, - попытался он пошутить.

– Я здесь на два дня. В крайнем случае, пока не очнется, но чтобы решить точно на него нужно посмотреть.

Оборотень щурился на меня, и я ему ответила тем же прищуром, и в конечном счете, со вздохом он согласился.

– Ладно, пошли.

Наверх мы поднялись в молчании, лишь около дубовых дверей оборотень тихо спросил:

– А может, ты для начала все-таки поешь и отдохнешь?

– Открывай.

Дверь светлоголовый сын ночи отворил со вздохом и предусмотрительно обнял меня за плечи.

Вовремя. И без того уставшие ноги теперь вовсе подкосились. От представившейся картины меня замутило. Хорошо, что я не согласилась есть, иначе вывернуло бы тут же у двери. Все в крови, все разодрано, бездыханное тело лежит по диагонали на раскуроченной кровати в почти черных простынях. Клочья чьей-то одежды и осколки склянок усыпали пол и покрылись вонючими синими пятнами. Инструменты лекарей валяются там и тут, а некоторые торчат из конечностей барона под странным углом, словно были в него вогнаны и искривлены.

– Он…? Он же…

– Да живой он. Не переживай ты так. Дышит. Видишь, простынка от дыхания колышется. Значит живой.

– Ты… Ты…

– Извини. В письме я не представил всей картины. Потому что верно решил, что тебя это расстроит.
– Сообщил хитрец, поддерживая дрожащую меня за плечи.
– А ты, к слову, на мелкие порезы, отеки и ушибы даже не смотри, - отмахнулся, как от пустяка, - они заживут к завтрашнему утру или к обеду.

– Но… - я вцепилась в его руки не в силах войти.