КЭРДАН: Ну… да. Но она очень рассердилась на Эовин.

ЭЛРОХИР: Давайте, я вам сделаю крепкого чая?

ВСЕ: У тебя есть чай?!

ЭЛРОХИР: Да. Мне разрешили взять для вас подарок. Я взял большую жестянку с чаем.

(идет в хижину и возвращается с большой жестяной банкой в руке. Арагорн уже поставил кипятить воду)

ЭЛРОНД: О, мой любимый чай! Зеленый!

ЭОМЕР: Чай — гадость, а зеленый — вдвойне. Но у него есть один большой плюс: его пьют без сахара.

ЛЕГОЛАС: Элрохир, я начинаю тебя любить. (приколистым голосом) Хочешь, поцелую?

ЭЛРОХИР(тоже приколистым тоном): Не надо. Лучше люби меня на расстоянии, четвероюродный дедушка.

ЛЕГОЛАС: И троюродный дядюшка.

АРАГОРН: Прекратите, вы этим уже меня заколебали.

ЛЕГОЛАС: Ладно.

(Чай заваривается, Леголас разливает его в кокосовые скорлупки-чашки. Некоторое время никто ничего не говорит. Пьют чай. Потом Эомер потягивается, чешет голову и идет в палатку за одеялом. Демонстративно заворачивается в него, укладываясь возле костра. Арагорн следует его примеру. Келеборн и Леголас лезут на свое дерево. Кэрдан залезает в гамак, а Элронд с Элрохиром идут в палатку. Никто из мужчин, кроме Пина, не рискует ночевать в хижине.

На дереве бледный Келеборн долго сидит и смотрит на море. Леголас, уже улегшийся и укрывшийся, не выдерживает)

ЛЕГОЛАС: Кел, но ведь она тебя поняла и простила?

КЕЛЕБОРН: Да. Но все равно мне очень стыдно. Как я позволил, чтобы со мной так поступила какая-то роханка?!

ЛЕГОЛАС: Просто ты попался ей в неподходящее время. Вообще-то она неплохая девушка, насколько я вообще разбираюсь в смертных девушках. Если бы здесь был Фарамир, все было бы ОК.

КЕЛЕБОРН: Наверное, ты прав. Глэдис сказала мне то же самое. Но все равно, я виноват. Надо было дать ей по уху, она бы и отстала…

ЛЕГОЛАС: А ты бы смог ударить женщину по уху?

КЕЛЕБОРН (мрачно): Нет.

ЛЕГОЛАС: Вот-вот. Как любит говаривать сердечный друг Элрохира, рассматривай это как новый жизненный опыт.

КЕЛЕБОРН: мне такой развратный опыт не нужен. А откуда ты знаешь, как он любит говаривать?

ЛЕГОЛАС: Кел, да ведь он из Лихолесья. Пока папа его не выпер, он жил у нас. Подумать только, мы долго не подозревали о его… склонностях.

КЕЛЕБОРН: А как давно Трандуил его выпер?

ЛЕГОЛАС: Да вот уже лет триста прошло… Слушай, Кел, хватит на ночь глядя об извращенцах, а? Давай спать. Тем более, что у тебя был тяжелый день, а завтра — конкурс.

КЕЛЕБОРН: Спокойной ночи.

(укладывается. Леголас тоже желает ему спокойной ночи)

конец одиннадцатого дня

День двенадцатый.

ПЛЕМЯ ОРЛОВ.

(Утро. Первым просыпается Голлум и идет ловить рыбу. Вторым просыпается Халдир — оттого, что рядом с ним сидит Голлум и тычет ему под нос полную корзину рыбы)

ГОЛЛУМ: Смеагорл умница, Смеагорл рыбки поймал.

ХАЛДИР: Спасибо, Смеагорл.

(Голлум сигает вниз, Халдир спускается с корзиной и видит, что Голлум уже завтракает сырой рыбой. Эльф разжигает костер и принимается за готовку. К нему присоединяется Галадриэль. Халдир чувствует, что она очень не в духе)

ХАЛДИР: Владычица, что-то случилось?

ГАЛАДРИЭЛЬ: Халдир, ничего такого, что может помешать игре, не произошло.

ХАЛДИР: Вчера вы проводили владыку и вернулись, сияя от счастья. А сегодня…

ГАЛАДРИЭЛЬ: Не обращай внимания. Это наши с Келеборном проблемы. И только наши.

ХАЛДИР: Как вам угодно, владычица. Только раздоры в королевской семье дурно влияют на подданных.

ГАЛАДРИЭЛЬ: Халдир, осторожней на поворотах!

ХАЛДИР: Молчу.

(завтрак готовится. Просыпается Луртц, идет в кусты, потом идет купаться. Гимли следует тем же маршрутом через полчаса. Фарамир и Мерри проснулись одновременно, и тут как тут у костра с мисками наготове. Саруман решил сделать пробежку, Фродо все еще валяется в постели. Перед самым завтраком вдруг с моря послышалась ругань — урук-хайский мат вперемежку с гномским) ЛУРТЦ: Ты че творишь, мать твою***** налево!

ГИМЛИ: А что, твою***** направо, надо было позволить ей удрать?

ГАЛАДРИЭЛЬ: В чем дело?

ЛУРТЦ: О! Ляди наш базар разведет! Мужик чупераху… черепуку… о! Черепаху кайлом раздолбил! Панцирь тютюкнулся!

ГИМЛИ: Иначе она могла драпануть!

ГАЛАДРИЭЛЬ: Ничего страшного не случилось. Конечно, плохо, что испортился панцирь, но у нас уже есть один. Зато к обеду будет хороший суп!

ЛУРТЦ: Харе. Ляди — авторитет, базару нет.

ГИМЛИ: Ладно.

(все садятся завтракать, и едва успевают до гонга помыть посуду. )

ПЛЕМЯ ДРАКОНОВ.

(Утро начинается с бодрой музычки, которую Кэрдан специально сделал погромче. Племя завтракает без Эовин, которая появляется только к концу завтрака. Одетая в шорты и футболку, она несмело подходит к Келеборну. Все замирают, Келеборн бледнеет. Эовин краснеет и, опустив голову, говорит)

ЭОВИН: Кел, прости. Мне очень стыдно… Лучше б я сдохла!

КЕЛЕБОРН: Я тебя прощаю.

ЭОВИН: Правда? Правда ты меня простил?

КЕЛЕБОРН: Правда. Ты себя не контролировала.