— …Всю дорогу расхваливал, какой ты замечательный человек, — продолжила Елизавета. — Не подумай, что я была с этим не согласна… Просто вид был, как будто у него жёсткая ломка. Я между делом в разговоре упомянула любимую шуточку Мирослава про «зятя», так он, вместо того, чтобы как все нормальные люди сразу начать аккуратно доказывать «поспешность данного утверждения», сказал, что это отличная идея. Нет, я понимаю, у вас там интриги испанского двора, но передо мною-то ему не нужно конспирацию соблюдать… К счастью, в лаборатории его отпустило, — хмыкнула она.

— О, ну это рефлекс, — понимающе закивала Иванна.

— Стесняюсь спросить — чем ты этот рефлекс закрепила? — Елизавета внимательно глянула поверх пенсне и вопросительно подняла бровь.

— Мама, ну перестань! — засмеялась Иванна. — Помнишь, я одно время доставала тебя с просьбами помочь мне научиться управлять эмпатическими способностями?

— Ну да, — вздохнула Елизавета. — Значит, я поторопилась обрадоваться, когда ты перестала просить?

— Нет, мам, всё хорошо, — замотала головой Иванна. — …В общем, у Игоря после Азкабана были кошмары и жуткая депрессия. Так вышло, что мы столкнулись в лаборатории, и мне случайно удалось облегчить его состояние. Ну и потом я повторяла опыт для закрепления навыка и вообще на нём тренировалась всячески — поверь, исключительно из научного интереса и никак не ради развлечения. По крайней мере, я могу теперь успешно закрываться и не считывать людей непроизвольно.

— Так, я вот сейчас отойду ненадолго, и кое-кто у меня отхватит Аваду, чтоб впредь не мучиться, — зловеще протянула Елизавета.

— Мама, нет! — вскинулась Иванна. — Как раз благодаря ему всё обошлось малой кровью, как раз если бы я не тренировалась, я могла бы в какой-то момент заняться непроизвольным энергетическим вампиризмом или стать эмоциональным наркоманом, как ты опасалась.

— Шучу я. Угомонись, — Елизавета усмехнулась, но усмешка её была изрядно виноватой. — Мне следовало больше узнать о вопросе сразу, как только стало известно… Ладно, что теперь гадать, если бы да кабы, - решительно мотнула головой она. — Может, правда, поженить вас? Эдак я до внуков доживу, — задумчиво поскребла затылок она. – Я, между прочим, в твоём возрасте уже благополучно с тобою нянчилась.

Услышав такое из уст родной матери, Иванна вытаращила глаза и поинтересовалась — здорова ли та? Кого она хочет поженить? У них с Каркаровым совершенно ничего общего и чёрт знает сколько лет разницы! Елизавета, шокированная узостью мышления собственного родного чада, язвительно напомнила, что её прапрабабке с прапрадедом нисколечко не помешала разница в полвека, и разница в тридцать лет по сей день не мешает двоюродным дяде и тёте, равно как им с отцом не мешает шестилетняя разница. В конце концов, эти условности имеют значение только у немагического населения, которое быстро выходит из репродуктивного возраста по сравнению с волшебниками. И вообще, лично она, Елизавета, пусть и удручающе несведуща в делах эмпатии, не очень понимает, как это после эмпатических практик можно не иметь «ничего общего».

Иванна, сражённая аргументами матери, а также приняв во внимание, но благоразумно не озвучив ещё ряд связанных с Каркаровым эпизодов, в ответ промолчала. Несмотря на эти эпизоды, она никогда всерьёз не рассматривала его в качестве потенциального спутника жизни.

— Так-то, — захихикала Елизавета. — Ладно, пойду зеркало искать. Обещаю никого не авадить.

Зеркало погасло; сунув его под подушку, Иванна погрузилась в мысли. В голове царил сумбур, но она всё же различила что-то вроде чувства неловкости — она тут развлекается, а Каркаров там без неё страдает. Эта мысль была признана натуральным бредом, правда — бредом всё же слегка беспокоящим.

— Интересно, наши девочки уже вернулись из Хогсмида? — вслух подумала она, надеясь отвлечься от того, что творилось в голове.

Иванна уже решила сходить в лабораторию — это сакральное место, где всем становится хорошо — как вдруг, повинуясь внезапному импульсу подсознания, достала зеркало и уставилась в него. Ровно через три секунды зеркало замигало белым светом, сигнализируя о входящем вызове. Иванна удивлённо вскинула брови.

— Ты точно не думаешь пока возвращаться? — не дав ей и рта раскрыть, поинтересовался возникший в зеркале Каркаров, пронизывающе глядя на неё исподлобья.

— Я же уже сказала, — устало вздохнула Иванна. — Мне нужно закончить работу. Я не знаю, сколько это займёт. Может месяц, а может — к Новому году управлюсь. Может — дольше, может — раньше. Имей совесть, я не могу прогнозировать.

— Ладно, я не очень-то и надеялся, — помрачнел Каркаров. — Кстати, ты, должно быть, ещё не получила почту? Я отправил вчера после полуночи, видимо, не может тебя найти.

— Только от родителей сова была, утром, — качнула головой Иванна. — Твоя ещё в пути.

— Значит, скоро будет… Ладно, спасибо за зеркало, постараюсь не сильно надоедать. Рад был тебя видеть.

Он попрощался таким безжизненным голосом, что Иванна разом почувствовала себя последней сволочью. К счастью, в этот момент к ней постучались.

— Доктор Мачкевич, мы вернулись! — сообщила Хоуп, проходя в комнату. — То есть, Тори по дороге опять к единорогу заглянула, но обещала не экспериментировать. Мы сейчас что будем делать — в лабораторию пойдём?

— А как же ваш Хеллоуинский пир? — спросила Иванна, сунув зеркало в карман брюк.