— Слушай, Ива, ты очень ценный экспонат, — оживлённо заметил Янко. — Достаточно тебя за ручку подержать — и никакое зелье Незамутнённой радости не нужно!

— То-очно, — согласно протянула Адя. — Того гляди, глюки начнём ловить… — она подняла глаза от чайника, и ойкнула. — Уже начали.

Янко повернулся, проследил её взгляд и заулыбался ещё шире:

— Точно, мы видим Ивкины глюки!

— Вы чем тут занимаетесь?! — грозно вопросил появившийся незамеченным Каркаров, окидывая студентов фирменным Суровым Пронзительным Директорским Взглядом.

— Ой, Игорь. Привет. А мы тут плюшками балуемся, — Иванна, отложив едва не выроненную книжку, радостно на него уставилась.

Она испытывала чувство глубочайшей признательности к друзьям и счастье оттого, что у неё перестал отключаться разум в присутствии Каркарова. Последний, никак не прокомментировавший тот факт, что она при посторонних обратилась к нему неформально, первым делом проверил пирожки, затем чайник и, не найдя ничего подозрительного, вновь обратился к радостно улыбающимся ученикам:

— Признавайтесь уже, что вы тут употребляете?

— Ничего-ничего, честное слово! Господин директор, присаживайтесь, угощайтесь! — затараторил Янко. – Адя, ну-ка, организуй чашку, чего расселась?

Адя, прыснув, отобрала чашку у Янко, быстро ополоснула её, взяла лабораторный стакан и вернулась на сундук, где разлила всем чаю. Стакан перешёл к Янко, а его кружка — к директору. Тот, тем временем, сел на сундук рядом с Иванной. Она на миг усомнилась в крепости своего духа и судорожно вцепилась в свою чашку и пирожок.

— А профессор Песцова вообще в курсе вашего времяпрепровождения? — поинтересовался Каркаров, не спуская с троицы недоверчивого взгляда.

— Она знает, что мы ведём себя прилично и не станет возражать, — решительно кивнула Адя. — К тому же, она вернётся в воскресение утром, и, даже если мы тут будем вести себя неприлично, успеем убрать всё до её возвращения, — захихикала она.

— Мачкевич, вы с Назичем точно не сварили что-нибудь наркотическое? — не отступал Каркаров. Иванна замотала головой, чувствуя, что краснеет. — У тебя что, температура?

— Вы только до неё не дотрагивайтесь, а то и вас накроет, — радостно предупредила Адя, но с советом опоздала.

Иванна, решив, что терять ей уже нечего, отставила чашку и быстро взяла его за руку. Тратить время на объяснения не хотелось, да и красноречия сейчас не хватило бы. Дезориентирован Каркаров был несколько секунд.

— А, ну понятно, ты всё тренируешься, — одобрительно кивнул он.

— Ну, типа того, — с облегчением согласилась Иванна, нехотя отпустила его руку и вгрызлась в пирожок.

Должно быть, убедившись, что детишки не балуются нехорошими веществами, директор не спешил их покидать: видимо, царящая в углу лаборатории аура мира и любви пришлась ему по нраву. Потекли лёгкие разговоры на разные темы, Иванна глазом моргнуть не успела, как общительный Янко уже перешёл с Каркаровым на «ты». Она слегка надулась на друга — в конце концов, это всегда было её привилегией. От нервного перенапряжения её вскоре стало клонить в сон, и она прикорнула у Ади на плече. Адя, однако, была ниже её ростом, и через короткое время у Иванны заныла шея. Не просыпаясь, она попыталась найти положение поудобнее и вскоре нашла его в виде каркаровского плеча. Тот, не прерывая увлекательной беседы с Янко: «а практика по дементорам у нас будет?» — «только через мой труп!», лишь поправил её голову, чтобы не соскальзывала.

Снилось ей много всякого интересного, и если бы не пробившийся сквозь сон голос Ади, сообщающий, что уже третий час ночи и лично ей уже пора на боковую, Иванна спала бы ещё долго и счастливо. Запомнив, что засыпала она на плече у Ади и, удивившись, почему её голос звучит не возле уха, а как бы в некотором отдалении, Иванна приоткрыла глаза. Осознав, что и как, она резко села, по дороге больно врезавшись макушкой в челюсть директора; тот не замедлил высказать неодобрение её действий, под дружный хохот Ади и Янко.

Тот вечер оказал на её разум самое благотворное воздействие. Её «Яблонская половина» вроде бы успокоилась и больше не мешала ей трезво воспринимать окружающую действительность. Дикая влюблённость как-то сама собой постепенно сошла на нет, и Иванна вздохнула с облегчением. До самого выпускного с Каркаровым не случалось никаких эксцессов, требующих её вмешательства, тем не менее, он изредка захаживал на их чайные посиделки в лаборатории.

Конец учебного года и последовавшее за ним лето нельзя было назвать бедными на события. Весной профессор Песцова взяла Иванну и Янко с собою в Прагу с целью визита в дружественную стеклодувную мастерскую — им требовалось докупить редкое оборудование для выполнения дипломной работы. Хозяин мастерской, он же — главный стеклодув, долго беседовал с юными исследователями, расспрашивая, насколько серьёзным является их увлечение наукой. Спустя неделю после сдачи экзаменов, Иванне, уже прибывшей в родительский дом, пришло письмо с приглашением вступить в Великую Тайную Ложу Змия Мудрости. Ничего не зная об этой организации, она посмеялась и связалась через камин с Янко, чтобы рассказать ему. Тот, к её удивлению, тоже получил аналогичное приглашение. У обоих рекомендателем значился тот самый мастер-стеклодув. Спустя ещё десять минут выяснилось, что не миновала сия честь и Адю, по приглашению библиотекаря, знавшей её с детства. Расспросив всех, кого можно было, они пришли к выводу, что Ложа — это такой клуб «ботаников» и решили, что ничего плохого от вступления в неё им не сделается. Почти все их сокурсники уже не первый год состояли в каких-либо «тайных организациях», а им вот всё как-то не пришлось. Иваннин отец уверил её, что его ведомство в своё время изучило деятельность Ложи и убедилось в её безобидности.