Шрифт:
Инн заглянула в тоскливые глаза кузины. Для посторонних новобрачная выглядела превосходно - прекрасная и спокойная, и никто бы не смог предположить, что ещё ночью она мечтала об отмене свадьбы и замене одного жениха на другого, но Инн знала, какого труда стоит Лили эта показная невозмутимость.
– Сестрица, - прижалась она губами к разрумянившейся щеке, - братец! Поздравляю и желаю вам счастья!
Слова давались ей с трудом, как будто кто-то напихал в рот сухой ветоши.
– Инн,- Лили порывисто обняла её и горячо поцеловала, - я люблю тебя!
Наша героиня, облегченно вздохнув, отступила за спину дядюшки. Прощальные поцелуи и разговоры, казалось, никогда не закончатся. Но вот, к величайшему счастью измученной девушки, Лили с мужем, наконец-то, уселись в открытый экипаж. Им вслед устремилось облако риса и конфетти, и громыхающая пустыми банками коляска тронулась в путь.
На девушку вдруг обрушилась неожиданная пустота - некого больше любить, не о чем мечтать, и не на что надеяться.
– Неужели!
– раздался счастливый голос за спиной Инн.
– Дорогой Кавендиш, вы не представляете, как я рад, что все осталось позади и желание моего отца выполнено!
Дядюшка хмуро покосился на герцога.
– Да,- кратко согласился он,- но я все-таки надеюсь, что ваш брат выкажет своей жене больше чувства, чем выказывал невесте!
– Разумеется,- жизнерадостно рассмеялся Мортланд,- в этом не может быть никаких сомнений! Встретимся на приеме, Кавендиш!
– Конечно, хотя, право слово, предсвадебные хлопоты так утомили меня...
– Хотелось бы выпить за счастье новобрачных!
– Обязательно, хотя на завтра я записан на прием к архиепископу Кентерберийскому, и мне бы хотелось вести разговор с ясной головой.
– Всё-таки, берете специальное разрешение?
– Думаю, так будет лучше. Если вся моя родня окажется перед свершившимся фактом, то я потрачу гораздо меньше нервов, опекая свою жену от наскоков той же Лили!
Инн почувствовала, что заболевает - сколько можно для одного дня?! Неужели никогда не прервется эта цепь несчастий? Она тихо стояла, опустив глаза на сложенные на животе руки, и обреченно ждала, когда же герцог, наконец-то, удовлетворит свое неуемное любопытство касательно женитьбы дядюшки. Её силы были на исходе! И тут Мортланд обратился к ней:
– Леди Иннин, а чтобы вы хотели получить в подарок к свадьбе?
Инн измученно взмахнула ресницами в его сторону - нашёл время для издевок!
– Жениха!
– процедила она сквозь зубы.
Против ожидания мужчины весело рассмеялись.
– Вы просто прелесть! Это ваше галльское остроумие... Я знаю, что вам подарю - в книжном магазине Хайта видел подборку книг вашего отца. Умер какой-то английский знаменитый археолог, и наследники не нашли ничего лучшего, чем выставить его библиотеку на продажу.
Это было последней каплей в море её сегодняшних страданий. Напоминание об отцовских книгах сразу же вызвало в памяти озаренное свечами, склонившееся над рукописью лицо родного человека.
– Папа!
– прошептала она немеющими губами.
Земля вдруг оказалась очень близко, а голова неимоверно тяжелой, и сознание милосердно покинуло измученную девушку.
ПРИЗНАНИЕ.
Очнулась Инн уже в собственной постели от тихих голосов.
– Что это с ней, мисс Элспет?
– послышался встревоженный голос Кавендиша.
– Неужели одно только упоминание имени отца заставило её лишиться сознания? Рауль, конечно, был добрым малым, но он никогда особенно не заботился о девочке, весь в плену своих фантазий и увлечений. Если бы не мы с покойной Элизабет, она бы выросла невоспитанной дикаркой.
– Мне кажется, - таинственно прошептала миссис Элспет,- Инн болезненно перенесла свадьбу кузины. Они так привязаны друг к другу, и ей тоже, как и сестре, захотелось замуж. Вы должны поговорить с ней - хватит держать девушку в неведении, о выпавшем на её долю счастье. Она так любит вас, что с восторгом примет ваше предложение!
– Может, вы и правы, дорогая! Но не будем особенно торопить события. Сначала я все-таки поговорю с архиепископом, чтобы точнее установить возможные сроки венчания.
– Вы как всегда правы, Джордж!
Голоса, прошелестев над головой, затихли, и измученная Иннин опять погрузилась в глубокий сон. Свет луны вновь лился на белый изящный рояль, чернели на начищенном до блеска паркете переплеты окон и таинственные тени узловатых деревьев. Всё переливалось, и, мерцая, светилось лунным серебром.