Да, наверное, было бы лучше, если бы она не понимала, но в том-то и дело, что коварный Тейлор приоткрыл перед ней завесу в тайный для девственниц мир плоти. От одной мысли о поцелуях дядюшки Инн затрясло, как в лихорадке от неловкости и отвращения.

– Нет!
– в панике отпрянула она, резко вырвав руки из его ладоней.

Кавендиш явно не ожидал такой реакции и растерялся.

– Нет? Но почему?

– Я люблю вас, но ..., - она не знала, как описать свои чувства, с трудом подбирая слова,- но никак мужчину, а как родственника!

Лорд с видимым облегчением выдохнул.

– Ты ведь ещё не познала меня как мужчину,- терпеливо улыбнулся он,- откуда же ты знаешь, что не будешь меня любить в этой ипостаси?

– Нет, я не могу, не могу! Пожалуйста, сжальтесь надо мной!

– Это все глупые страхи девственниц,- Кавендиш начал выходить из себя,- они пройдут после свадьбы. Твоя кузина вчера от страха перед супружеским ложем чуть не перевернула весь дом, а сегодня уже забыла об этом!

Лучше бы он этого не говорил. Волна едкой горечи захлестнула Инн.

– Я не знаю, что чувствует по отношению к лорду Тейлору Лили, но зато точно знаю, что не могу выйти за вас замуж. Это противоестественно и невозможно - всё равно, что за родного отца!

– Ты говоришь глупости, в наших жилах нет и капли общей крови!

Ноздри джентльмена гневно раздувались.

– На что ты собираешься жить, если откажешь мне?
– решил он воззвать к её здравому смыслу.
– Кому ты нужна в этом мире? Я предлагаю тебе всё, что имею - титул, деньги, положение в обществе, своё сердце, наконец, хотя, что оно для столь бездушной девчонки?

Он был прав, но это мало, что меняло. Ошеломленная новой напастью Инн рухнула перед Кавендишем на колени.

– Дядя, прошу, не принуждайте меня!

Лорд долго смотрел на склоненный в мольбе затылок.

– Ладно,- гневно высказался он,- я понимаю, что ошибся, приняв твое лицемерие за любовь. Но я отвечаю перед покойницей Элизабет за твое будущее. Ты ей поклялась слушаться меня во всем, но видно, для тебя клятвы - пустой звук! Сказала и забыла!

– Дядя!

– Я запретил так меня называть!

Иннин расплакалась от ужаса - родной и любимый человек за доли секунды превратился в бездушного злобного тирана! Всё, что угодно, но только не эти чужие разъяренные глаза!

– Пожалуйста!
– закричала она в отчаянии, поймав его руку и прижавшись к ней губами.- Не лишайте меня своей любви! Вы - всё, что у меня осталось в этом мире!

И в доли секунды Инн оказалась в объятиях Кавендиша. Он прижал её к себе, горячо обжигая лоб дыханием.

– Так не мучь же меня, маленькая французская кокетка!

Бедняжка не могла поверить собственным глазам - этот распаленный страстью мужчина не мог быть её выдержанным и педантичным и, что уж говорить, занудливо скучным дядей. Как будто злой волшебник вдруг надел на него маску чужого, страшного в своих необузданных желаниях человека.

Губы Кавендиша начали жадное блуждание по её лицу, настойчиво стремясь к губам растерянной и ошеломленной девушки.

– Любимая, сжалься надо мной. Я не смогу пережить твоего отказа!

Она едва увернулась от его поцелуя, и, к счастью, джентльмен не стал настаивать. Тяжело дыша, он отстранился и, нервно улыбнувшись, пробормотал:

– До завтра, ангел мой! Подумай хорошенько, о чём я тебе сказал!

Дядюшка вышел из комнаты, и только теперь до Инн дошло, что такое настоящее несчастье.

Обрушившаяся на неё беда не могла даже сравниться со вчерашними неприятностями. И что такое свадьба Тома и Лили? Давно ожидаемое грустное событие - она всегда знала, что им не быть вместе. Но наряду с разбитым сердцем у неё оставался уютный кров над головой, любовь и забота дядюшки!

Иннин стало страшно - то, что казалось твердым и незыблемым ещё сегодня утром разлетелось, как хрупкое стекло. Кавендиш - защитник и второй отец, благоговейно почитаемый и любимый, вдруг превратился в необузданного страшного мужчину! А это его жуткое требование вероотступничества?! Она никогда не предаст веры предков, даже если придется умереть мученической смертью!

Инн в панике ощущала себя, загнанным в ловушку зверьком. Хоть как сопротивляйся - выхода нет! Но и как заставить себя принять столь дикое и противоестественное предложение?

Юная француженка с детства была воспитана отцом Оноре в полном подчинении воле отца. И если бы Джордж Кавендиш предложил ей в мужья даже древнего и мерзкого старца, то со слезами и смирением покорилась бы родительской власти, которая не что иное, как выражение воли самого Господа. Но это жуткое, греховное по сути, решение!