— Вместе лучше, — сказал я.

— Вместе лучше, — как эхо ответил ползун, но не двинулся с места.

— Вы идете?

— Нет, извините, — сказал ползун и опустился на лапы, превратившись в самую обыкновенную, правда, крупную гусеницу.

— Я пошел, — сказал я.

Ползун начал отходить от меня задом наперед.

Я подумал, как же он не доверяет людям — всем, потому что на нашей планете убивают его детей.

— Тогда счастливо оставаться, — сказал я, хотя расставался с ним с сожалением. Любое существо, встреченное мною, что-то может рассказать. И ползун тоже. Ведь где-то он скрывался, сбежав с кондитерской фабрики, в чем я почти не сомневался, где-то научился русскому языку, зачем-то попал в этот лес, кого-то ждет…

Ползун скрылся в зарослях, я не преследовал его.

Я повернулся и пошел прочь из леса. Сзади было тихо.

Я вышел к роднику, а от него, напившись, пошел к храму.

Пройдя несколько домов, я остановился.

Как легкомысленно с моей стороны уйти, ничего не узнав! Ведь недалеко отсюда, за болотом, наша землянка. Там старенький отец Николай и маленький мальчик. А если появление ползуна — одна из попыток выследить нас? И я так легко попался на его речи о зверском уничтожении маленьких ползунов?

Могу ли я ему верить?

Конечно же, ответ был отрицательным.

Я остановился. Заросшая улица спускалась вниз. Было тихо, пусто, жарко.

Почему ползун не захотел пойти со мной? Ведь ему хуже одному, чем с нами? Как он попал в эти пустынные места? А если он не выслеживает нас, может, должен с кем-то встретиться?

Я должен все это выяснить.

Убедившись, что меня от родника не видно, я перебежал к ушедшему в землю, развалившемуся дому. Возле него росла большая сосна, могучие ветви которой начинались невысоко над землей. Я забрался по ветвям в гущу кроны и отыскал такую позицию, с которой я, невидимый, мог с высоты птичьего полета наблюдать за родником и поляной вокруг него. Любой человек или спонсор, который приблизится к деревне со стороны речки, обязательно попадется мне на глаза.

Я устроился поудобнее и решил ждать.

Мой расчет оказался правильным. Прошло несколько минут, может быть, полчаса, и из леса, постояв осторожно на опушке и оглядываясь, вылез ползун. Он скользнул вниз к роднику — видно, хотелось пить. Он пил как собака, приподняв туловище на удлинившихся лапах и опустив морду в воду.

Напившись, ползун медленно пополз к кустам. И вдруг замер. Он что-то услышал — я же был оттуда далеко и ничего не слышал.

Одним прыжком ползун нырнул в кусты. Листья их вздрогнули и замерли.

По широкому броду, перепрыгивая с камня на камень, в нашу сторону двигалась одинокая человеческая фигурка, легкая, быстрая, тонкая. Я не мог разглядеть лица человека на таком расстоянии.

Человек пересек речку и уверенно отправился к роднику.

Не доходя полсотни шагов до родника, человек остановился. Он прислушивался.

Потом сунул в рот два пальца и негромко свистнул. Значит, он знал, что его должны ждать. Значит, ползун и в самом деле пришел сюда не случайно.

Кусты зашевелились, и из них, приподнявшись на задних лапах, вышел ползун.

Подобно пингвину, он, переваливаясь, двинулся навстречу человеку, страшно знакомому мне, но человек стоял ко мне спиной и я не мог разглядеть его лицо. Ну повернись в профиль, просил я мысленно человека, я хочу тебя узнать!

Он повернулся в профиль, и я закричал:

— Эй, стойте, не уходите!

Ободрав грудь, я скатился вниз с дерева и кинулся к ползуну и Ирке, что стояла рядом с ним, подняв пистолет. Мне было видно, что ползун что-то объясняет ей, и когда я подбежал ближе, она уже спрятала пистолет, кинулась ко мне, широко расставив худые руки. Ирка повисла на мне и заревела, тыкаясь мокрым носом в меня и елозя ладошками по спине.

— Я же знала, — говорила она сквозь слезы, — я же знала, что ты живой! Врут они все, что тебя убили. Я же не зря тебя искала.

Волосы Ирки пахли дымом и солнцем.

Ползун стоял за ее спиной и покачивался на хвосте, будто не мог решить — бежать ему отсюда со всех ног или, наоборот, радоваться, что путешествие закончилось.

По дороге через болото Ирка успела мне рассказать, что искала меня, даже пробралась в питомник, она была очень осторожна и не попалась на глаза спонсорам. Одни ей говорили, что меня отравили вместе с птичкой Марусей, другие — что увезли. Людмила надеялась, что мы убежали — в ту ночь летало много вертолетов и съехалось несколько машин с милиционерами. Если бы я был убит, зачем такая суматоха?

— Тебя Маркиза послала? — спросил я. — Или ты сама?

— Маркиза знает, что я тебя ищу, но она сейчас так занята своими делами! Спонсор Сийнико везет ее в Аркадию — оттуда ее отправят в Галактический центр!

Слово «Аркадия» я услышал в тот день уже во второй раз.

— Зачем? — спросил я, имея в виду Маркизу.

— Чтобы исправить ее тело.

— А я собирался уже завтра идти в Москву, — сказал я.

— Искать нас?

— Искать кого-нибудь, чтобы сказать — в августе спонсоры начнут ликвидацию населения Земли.