– Если вы спрашиваете о Запретной армии, то легко им нас не одолеть. Если же вы о нас, то мы сделаем всё возможное, чтобы победить.

– Почему? – пробормотал Рокута. – Почему вы и Сёрью так хотите воевать и не думаете о последствиях? Вы беспечно говорите о семи с половиной тысячах солдат. Вы хоть представляете, что это значит? Это же человеческие жизни, у этих людей есть семьи, надежды и мечты.

Ацую равнодушно пожал плечами:

– Я хорошо это понимаю. Но и вы, Тайхо, поймите, сколько погибнет ваших подданных, если Рокусуй выйдет из берегов. Если передо мной встанет выбор: потерять десять тысяч людей завтра или пожертвовать одной тысячей сегодня, я предпочту последнее.

– Вы с Сёрью говорите одно и то же.

Коя положил ему руку на плечо:

– Начало положено. Сейчас есть только один способ это остановить: наместник сдастся и принесёт извинения. Рокута, ты скажешь ему покончить с собой?

– Коя, это подло.

– Но это правда. Велеть ему отозвать войска всё равно, что приказать ему умереть. Если для него приемлемо обменять свою жизнь на тысячу солдатских, то ты заключаешь такую же выгодную сделку, как и он.

Рокута повернулся к ним спиной, положил кисти на перила и спрятал голову между рук:

– Вы не понимаете. Никто из вас, кто, не коробясь, ощущает запах крови в воздухе.

Коя похлопал его по спине:

– Значит, император должен принять требования наместника. Даже если он будет занимать должность выше императора и обладать равными полномочиями, правителю не стоит опасаться за свою жизнь.

– Вам легко говорить.

– Но, Рокута, в тот момент, когда тебя взяли под стражу, война стала неизбежна.

Рокута резко поднял голову и посмотрел на Коя.

Коя выглядел печально:

– Если ты хочешь избежать войны и вернуться в Канкю, то тебе нужно натравить на меня сирея, бросить ребёнка и пуститься прочь. Раз уж ты в заточении, то ни для кого из нас нет пути назад, в том числе и для наместника.

Рокута опустил голову. Это была правда. Но он не мог предать смерти ребёнка, находившегося рядом с ним.

– Кирины – жалостливые создания, обречённые из-за своего чувства сострадания. Поддерживать императора как Сайхо, наверное, нелегко. Если предоставить дела Ацую, то это сделает твою жизнь проще. Смотри… – Коя взял Рокуту за руку. – Я тоже хочу разрешить всё миром. Поэтому император должен передать обязанности наместнику, а ты – написать письмо, призывающее его сделать это.

– Я могу написать всё, что угодно, но Сёрью не станет слушать.

– Правда?

– Сёрью не отдаст трон. Он хотел иметь королевство. И он не такой самоотверженный человек, чтобы сложить оружие без борьбы, – обратился Рокута к Ацую. – Он будет сражаться без посторонней помощи, раз к этому всё свелось. Кто-то из вас должен сдаться, но Сёрью не отступит, пока будет жив.

Ацую сказал с проникновенной улыбкой:

– То же касается и меня, Тайхо.

– О.

Ацую устремил свой взгляд на мир внизу:

– Так он хотел иметь королевство? Или хотел стать императором этого королевства?

– Я могу задать вам тот же вопрос.

– Я не заинтересован в обретении власти и полномочий. И я не отправился в Шоузан после смерти императора Кёо, хотя министры меня и поддерживали. Трон безразличен мне.

– Почему?

– Важно лишь то, что лучше для людей. Император, который должен создавать для них безопасную гавань, не думает о них совсем. Тайхо, вы знаете, сколько людей в Эн ожидали нового императора?

– Ну…

– Королевство должно измениться после коронации нового императора. Но император оставляет за собой все полномочия и ни во что не ставит правительство. Этот долгожданный правитель должен быть таким, чтобы, в случае необходимости, выступить вперёд и защитить людей.

– И этот человек – вы? – с сарказмом спросил Рокута.

Ацую покачал головой:

– Если бы нынешний император действительно подходил для царствования, то я, не задумываясь, склонил бы голову перед ним. Как я уже сказал, я не заинтересован удерживать бразды правления, – он шагнул на край балкона и ещё раз взглянул на мир внизу. – Ясно. Значит, император просто хотел узнать, каково это – быть на троне. Неудивительно, что у него столько презрения к кропотливой управленческой работе.

– Ацую, я не это имел в виду.

Ацую посмотрел в лицо Рокуте и, учтиво кивнув, сказал:

– Тайхо, я могу лишь догадываться, через какие страдания вы проходите. У меня просто нет слов. Но если удача улыбнётся нам, и Запретная армия повернёт назад, то мы, в конечном счёте, увидим, что всё обернулось к лучшему, и найдём выход из кромешной тьмы.

Рокута устало возвратился в камеру. Риби играла с ребёнком.

– О, ты вернулся, – сказала она.