Хорошо, что им выдали деньги. А то пришлось бы нелюдям спать на полу. И, кстати, сочувствовать бы я им не стала — их никто не звал. Я хмыкнула и, махнув рукой, повелела:

— Что надо, то и покупайте. Меня не волнует — деньги-то ваши.

— Вы не пойдёте с нами по магазинам? — с улыбкой коварного соблазнителя спросил Михаэлис.

— А тебе нужна нянька, тысячелетнее дитятко? — хмыкнула я. Да, я наглею. Но раз наглеет он, почему бы и мне не начать эволюционировать?

— Отнюдь. Но разве Вы не боитесь остаться без защиты?

— Двадцать лет жила и ещё день проживу. К тому же, я в защите не нуждаюсь — сама за себя постоять могу, а от вас в случае серьёзной опасности пользы, как от козла молока. Вывод?

— Я все же останусь с Вами, если позволите, — вмешался Клод, вставая слева от меня. — Один из нас должен постоянно наблюдать за Вами или находиться в непосредственной близости, чтобы иметь возможность прийти на помощь без проволочек.

— Отлично, — кивнула я якобы безразлично, в это самое время ехидно усмехаясь в мыслях. — Тогда на Себастьяне покупки.

— Как прикажете, — приложив руку к сердцу, кивнул вышеозначенный рубиноокий дворецкий.

— А что насчёт жнецов? — нахмурился Лёшка, явно не горевший желанием жить в одной квартире с Греллем.

— Мы не несём ответственность за их поступки, — провозгласил Клод очевидную истину.

И тут со стороны мужского отдела послышались женские вопли и семиэтажный мат. Вот так. Сходили за покупками…

====== 5) Вспышка ======

«Aequam memento rebus in arduis servare mentem».

«Старайся сохранить присутствие духа и в затруднительных обстоятельствах».

Как только спокойную атмосферу царства тканей, «молний» и пуговиц прорезали женские вопли, я сразу поняла — виновен во всём мой знакомый! Причём я даже догадывалась, кто именно. Ну кто, кроме любвеобильного жнеца Нокса, мог спровоцировать мирных российских продавщиц на семиэтажные словесные конструкции, не проясняющие ситуацию, но вполне ясно характеризующие отношение к ней пострадавших? Нокса вполне можно было обозвать «уродом неадекватным», если он начинал слюнявить леди ручки без позволения…

Сделав вывод о собственной причастности, хоть и небольшой, к конфликту, я поспешила на вопли, бросив Лёшке: «За мной, а то лишишься сестры — она падёт на поле брани со злобными торговками». Братик-томатик фыркнул, но всё же последовал за мной, равно как и оба моих личных телохранителя. Жаль, что их нельзя на жнецов натравить, ой, жаль… Пробравшись к месту словесного побоища сквозь стройные ряды шмотья, я застыла напротив прилавка с мутными стеклами, за которым стояли две продавщицы: одна лет тридцати, другая — около двадцати, может, чуть постарше — точный возраст я бы назвать не решилась, ибо тонна косметики на злющем фейсе делала довольно симпатичную, в принципе, девушку похожей на фарфоровую куклу, которую размалевал не знавший меры художник. Продавщицы, одетые в серые классические костюмы, скорее всего являвшиеся униформой, явно были не в себе. Девушка орала, что было мочи, а напарница держала её за плечи и пыталась успокоить. Напротив них я ожидала увидеть охамевшего Казанову, но… увиденное заставило меня затормозить и притвориться столбом на Тверской. Меня здесь нет, меня здесь нет…

Так. Спокойствие, Осипова. Дыши ровнее и попытайся обдумать ситуацию. Логически! А не с позиции «я хочу урыть этого идиота на месте!» Итак, перед женщинами стоял жнец в чёрной хламиде и мятом цилиндре. Метрах в пяти от него стояла Дина, с любопытством и легким удивлением взиравшая на сцену словесного побоища. В руках Гробовщика было чёрное платье с кучей стразиков, явно дорогущее, ибо здесь продавали в основном ширпотреб, но вечерние платья имелись лишь брендовые. И всё бы ничего, но боковой шов этой тряпки был надорван! Причём от подола до пояса. И я точно знала, чья это была вина. Иначе зачем бы продавщицам так орать? Жнец лишь усмехался и периодически очень тихо что-то вворачивал, но из-за орева продавщицы я не слышала, что именно. Однако подходить и прислушиваться не хотелось — он накосячил, вот пусть сам и разбирается. Посему я решила расспросить о произошедшем Динку — она наверняка была в курсе.

— Офигеть, — раздалась за моей спиной лаконичная оценка от Алексея. Согласна, братец! Вот на все сто согласна!

Я хмыкнула и поспешила подойти к Дине, явно увлечённо прислушивавшейся к воплям гражданки почти-куклы. Лёха двинулся за мной, а вот дворецкие не спешили искать пояснений, причём, памятуя об их феноменальном слухе, могу предположить, что они были в курсе истоков конфликта…

— Динка! Что за на фиг? — процедила я, подходя к девушке и вставая слева от неё.

— Ничего особенного, — пожала плечами она и улыбнулась. Обезоруживающе так, доверчиво… Словно и впрямь всё было в норме, и ненормальный живой труп только что не совершил подсудное действие.

— Конкретнее, Дин, — поморщился Лёшка, вставая слева от меня. О как, мою тушку взяли в «клещи».

— Всё просто, — соизволила отчеканить подруга братца-черешенки. — Когда Инна попросила меня поговорить с Гробовщиком, я отправилась за ним. Он бродил по женскому отделу, рассматривая ленты на прилавке. Потом он сказал, что порой приходится подвязывать волосы, из-за этого и нужна была лента. Я к нему подошла и спросила, будет ли он покупать одежду. Гробовщик ответил, что будет, но ему не нравятся наряды низкого качества. А здесь лишь такие. Я спросила, уверен ли он, поскольку слышала, что в этом магазине продают брендовые вечерние платья и мужские костюмы. Он ответил, что уверен, и велел следовать за ним. Мы покопались в стенде с «фирменными» вещами, и Гробовщик показал мне на некоторых моделях недопустимые для фирменных вещей косяки. Вроде неоверлоченных краев ткани и смазанных бирок. Он разъяснил, как можно определить, фирменная ли вещь, а я спросила, откуда он это знает. Отвечать он отказался, но предложил провести эксперимент — доказать продавцам, что они торгуют контрафактом, потому что это может оказаться забавным. Я согласилась, он взял вон то платье и попытался вразумить консультанта, но она начала его выпроваживать из магазина. Тогда Гробовщик был вынужден прибегнуть к крайней мере — несильно дернуть подол платья, который тут же разорвался до пояса. Продавщица начала кричать, Гробовщик же пытался объяснить ей, что качественная вещь от подобного усилия не повредилась бы. Это оказалось бесполезным — она продолжила кричать. Пришла её напарница, результат вы видите.