— Знаю, — поморщилась Маня. — Ненавидишь, и если и идешь туда, то только в сопровождении меня, несчастной, выслушивающей твои стоны о том, что магазины — это зло, а продавцы — монстры.

— Так правда же, — пожала плечами я, а Игорь, рассмеявшись, бросил:

— Это кому как! Алкашу, когда бабулек-самогонщиц в опасной близости нет, винно-водочный — как бальзам на душу!

— В прямом смысле, — добавила, фыркнув, Маня.

— Это да, — кивнула я. — Но я не пью. Так что магазины — это не мое.

— Ладно, съезди, — позволила Маня. — Я поговорю с Ленкой, пусть на себя возьмет обход участка сегодня, а я займусь ее делами.

— Лады, — кивнула я. Маша сама участок не объезжала, потому как мы с Ленкой ей запретили: она обязательно ввязывалась в скандал с работниками, так что такое решение было ожидаемо.

— А я тогда помогу тебе с Лениной работой, — добавил Игорь, кивнув Мане. Хороший он мужик, ничего не скажешь. А что скажешь, тем подавишься.

— Угу, помоги, — усмехнулась Манюня, и я разлила нам чай.

В этот момент на кухню заползли сонные мафиози в количестве шести штук: Савада, Ямамото, Гокудера, Рёхей, Дино и Мукуро. Я улыбнулась парням и пожелала доброго утра, Маня сдержанно кивнула, а Игорь бросил короткое: «Привет». Ответили нам аж сразу четверо, за исключением хмыкнувшего Гокудеры и загадочно прокукфуфукавшего Мукуро. Интересно, чем народ занимается на ферме? Вот взять Мукуро — куда он всё время исчезает? И в курсе ли его подвигов Тсуна?

Я раскидала народу завтрак и вернулась к чаепитию, а огласившее комнату многоголосое «Итадакимас» заставило Маню поморщиться и пробубнить:

— Тоже мне, хари нерусские…

Нет, расисткой Маша не была. Она просто не любила, когда в ее жизнь вторгались непредвиденные обстоятельства, и всегда к ним крайне негативно относилась, а «предвиденным» появление толпы бисёненов-нахлебников назвать сложно, согласитесь. Вскоре Игорь и Маша свалили на трудовые подвиги, а я разлила парням чай и начала намывать посуду.

— Савада-сан, ну что, ты готов? — обратилась я к боссу, расставляя посуду на полке.

— Конечно, — кивнул он. — Но ничего, если мы возьмем и остальных?

— Что, всех? — опешила я. Ой, не нравится мне это…

— Нет, конечно, — пробормотал Тсуна. — Только Гокудеру, Ямамото, Дино и Рёхея.

— А, тогда ладно, — с облегчением выдохнула я. Прям камень с души, сердца и из почки, право слово…

И тут на кухню заползли Варийцы в полном составе и примкнувший к ним Джессо. Что за новая коалиция, товарищи?

— Утро доброе! — бодро возвестила я, раскидывая хавчик по тарелкам.

— Не такое уж и доброе, — усмехнулся Бельфегор. — Вечером Принцесса не пришла на занятие с Принцем!

Я впала в ступор. Вот блин! Про генетику я вчера совсем забыла со всеми этими треволнениями!

— Я забыла, — честно призналась я, разливая этим деятелям чай.

— Врой, что за ерунда! — возмущенно перебил меня Скуало. — Вчера каша, сегодня это! Нормальной еды нет, что ли?

— А что такое «нормальная еда»? — опешила я, удивленно взирая на рыбу с серебристыми волосами.

— Это что-то белковосодержащее! — выдал этот громкоговоритель, вяло ковыряя запеканку вилкой.

Я фыркнула, залезла в холодильник, выудила оттуда ветчину и, отрезав нехилый ломоть, вручила его Акуле всея Варии.

— Вот — белок, — усмехнулась я и вернула остатки ветчины в морозные края.

— Другое дело, — хмыкнула плотоядная рыбина и с куда большим энтузиазмом взялась за расчленение запеканки с целью ее охлаждения.

— Ши-ши-ши. Принцесса прикармливает Акулу? — выдал Бельфегор.

— А Принц косплеит своего шута? — съязвила я. Бэл явно был возмущен, а Франя поспешил ухудшить ситуацию:

— Бэл-сэмпай, я не знал, что Вам не дают покоя мои лавры! Неужели Вы хотите стать не только Принцем, но и Принцем Шутов?

— Заткнись, лягушка! — возмутился Гений, и я поспешила свалить из этого дурдома, бросив Саваде:

— Через пять минут у входа!

Ломанувшись наверх, я подумала, что главное, чтобы Вария и прочие опасные личности, не умеющие держать себя в руках, не поперлись с нами, и, вломившись к себе в комнату, зарылась в шкаф. Выудив оттуда черные брюки и небесно-голубую блузку с широкими длинными рукавами, я быстро переоделась, собрала волосы в высокий хвост, напялила черные туфли-лодочки на небольшом каблуке и помчалась вниз, прихватив собранную с вечера сумку, вернее, черную дамскую сумочку нехилых размеров. Я уложилась в четыре минуты и когда выскочила на улицу, поймала озадаченный взгляд мальчика с сигаретой, вещавшего Тсуне: «…и нам придется ждать еще час». Обломись, Гокудера, я не страдаю болезнью многих леди под названием «Опоздание — признак женственности», и на сборы у меня уходит всегда очень мало времени.