— «Дерево — во!» — процитировала я знаменитую фразу оттуда, и Маня, замерев, тоже зашлась в приступе хохота. Любопытно, но она если смеется, то всегда так, что стены дрожат — громко, от души, заразительно…

Ямамото тоже рассмеялся, хотя смысла сказанного не понял, но он вообще человек смешливый. Вот такую картину и застал наш местный соционический Бальзак с шапкой-земноводным: трое неадекватов, гогочущих в голос непонятно почему.

— Лягушонок попал в палату буйных? — вопросил Франя, усаживаясь напротив моего сеструнделя.

— Ага, ты попал по адресу, — выдала Манюня, снова засмеявшись.

— Пожалуй, да, — протянул Фран. — Санитаров явно не хватает.

— А ты ведь у нас начинающий медик, — хихикнула я, облокотившись о столешницу.

— Вынужденная мера, — апатично заявил Франя. — Ради помощи ближнему пришлось пойти на жертвы.

— Это кому это ты помогал? — резко нахмурилась Маша. — Что с кем случилось?

— Врачебная тайна, — безразлично бросил «начинающий медик», а я поспешила пояснить:

— Я обожглась, а Фран мне помог.

— Ты? Обожглась?! — еще больше нахмурилась моя сестра. — С чего бы?

— Отвлеклась, — пожала плечами я.

— На кого? На него? — кивнула Маша в сторону Франи.

— Нет, — отмахнулась я. — На мысли собственные. Не очень приятные.

Манюня мне вряд ли поверила — это было видно по залегшей между ее бровей глубокой складке, но продолжить допрос ей не удалось: на кухню зарулил главный гость вечера, то бишь главный облапошиваемый. Но тут уж никуда не деться: его проигрыш слишком важен, а точнее, мне важно, чтобы он выполнил мое желание…

— Вечер добрый, дамы, — заявил Мукурыч, усаживаясь напротив меня у окна.

— И Вам не хворать, — хмыкнула я.

— Учитель болеть не привык, — протянул Франя.

— Учитель? — озадачилась Маша.

— Ну, явно не сейчас, — усмехнулась я. — Карты в студию, учителем станет Мария-сэнсей!

— Оки-доки! — просияла Манюня, извлекая из кармана серого пиджака довольно старую колоду карт. — Ну что, граждане-товарищи! Кто играть умеет? Никто не умеет?

— Ага, — кивнула я. — Кроме меня.

— Лады, — хмыкнула Маша и начала ловко тасовать колоду, объясняя правила игры в «дурака». К слову сказать, в «подкидного дурака». Фран слушал ее как всегда с безразличным видом, но явно наматывал на ус, Мукурище периодически хитро ухмылялся и загадочно куфуфукал, а Такеши просто улыбался и разглядывал всех присутствующих так, словно впервые видел, а мы являлись неизвестными науке зверьми. Вскоре правила были вызубрены новыми Маниными учениками наизусть, вывод о чем был сделан мною из дружного кивка на вопрос учителя: «Всё запомнили?» — и Манюня, довольно ухмыльнувшись, обратилась к мечнику:

— Так, кучерявый, ты у нас массовка, так что давай, дуй куда подальше. Вон, к Катьке. Не люблю, когда мне в карты заглядывают.

— О да, — хмыкнула я. — Когда в карты заглядывают — это неприятно. Но я тебе доверяю, Ямамото-сан, так что садись ко мне.

Такеши с улыбочкой передвинул свой стул вплотную к моему, и Маня, снова перетасовав карты, выдала:

— Ну что, играем по правилам нашей семьи. Проигравший выполняет желание победителя. В разумных пределах, конечно, — ничего противозаконного и аморального не просить. Все согласны?

— Ага, — кивнула я. Фран тоже кивнул, а Мукуро уточнил:

— А конкретнее?

— Ну, УК РФ не просим нарушить, — усмехнулась Маня. — А аморально… Никаких действий, подпадающих под определение «физический контакт двух лиц» и прочее, прочее. Короче, поцелуйчики, обнимашки — не ставка. Стриптиз тоже. Всё понятно?

— Хм, а вот я бы попросила Франа шапку снять, — протянула я. — Или это тоже под статью о стриптизе подпадает?

— Подпадает, подпадает, — кивнула Манюня непреклонно, а Фран на меня воззрился как домохозяйка на таракана. Эмоции, вау! — А то мало ли у него там лысина?

Я захохотала, Ямамото тоже хрюкнул, а Фран воззрился на мою сестру еще хуже, чем на меня. Кажись, мы совсем прямо низко пали в его глазах. Ниже уже некуда, и так под плинтусом… Зато он явно «ожил», и это меня несказанно порадовало.

— Не обижайся, Фран, — улыбнулась я. — Просто мне любопытно, почему ты шапку не снимаешь — я тебя без нее даже представить не могу, хоть на фантазию и не жалуюсь.

— Видимо, она жалуется на тебя и ушла к другому, — протянул Франя. — К твоей сестре, например.