– Обычно ты мне доверяла, - неподдельно изумилась Катрин.

– Это не вопрос доверия, а вопрос сугубой и глубокой уверенности, - исчерпывающе пояснила оборотень.
– Не в тебе дело, ты-то драться за меня, как за единственный шанс спасти ситуацию, будешь до последнего, тут спору нет. Ладно-ладно, не морщись, моя спасательность не главное, ты и так надежная. Но ведь и я должна сосредоточиться, и твердо знать, что ты не отвлечешься и меня ни с кем не перепутаешь. К тому же, раз мы легализуемся, я должна производить приятное впечатление и запоминаться революционным и контрреволюционным массам без всяких там пропусков и оговорок. Образ нужен. Я повспоминала всякие случаи и прецеденты и пришла к единственно правильному выбору. Но сочла своим долгом посоветоваться с тобой. Я тактичная. Базовый имидж будет вот таким...

Катрин онемела.

– Ну и как?
– спросил образ, совершая изящный пируэт.

– Не пойдет, - сипло выдавила Катрин.
– Во-первых к тебе будут бесконечно клеиться, во-вторых... Сейчас как врежу!

– Не надо! Поняла, с буквальностью перебор. Не вопи, - л-образ живо посадил себе мушку у угла рта, заодно изменил форму губ.
– Так сейчас даже моднее.

Образ неуловимо изменился, Катрин перевела дух. Перед ней стояла темноволосая женщина среднего роста, не вызывающе-яркая, но чрезвычайно привлекательная. Но уже не Фло. В смысле, и Фло тоже, но уже не чисто она... Тьфу, черт, как же это объяснить?!

– Не волнуйся, я буду варьироваться по обстоятельствам, - заверила нью-Лоуд.
– Возможно, ты будешь эти коррекции улавливать, ну и ничего страшного. Ты психологически стойкая.

– Я категорически против!

– Обсудим это по дороге. Нас ждет Смольный, а потом генерал, а генералы, те ждать не любят.

Шпионки вышли на улицу и неожиданно наткнулись на бодрствующую Лизавету - та стояла в дверях, придерживала у горло пальтишко, с тревогой прислушивалась к стрельбе.

– Екатерина Олеговна, Людочка, вы куда?!
– немедля ужаснулась хозяйка.
– Пальба же кругом. Говорят, немецкие шпионы в городе, всех генералов как уток стреляют.

– Вранье!
– авторитетно заверила оборотень.
– Все наоборот, хозяюшка. Это контрразведка и красногвардейцы австрийских шпионов ловят. К обеду управятся - мне писарь знакомый из интендантства по секрету говорил.

– Дай-то бог, - Лизавета посмотрела на нагруженных дам, на переодевшуюся вдову.
– А вы-то зачем в такую пору...

– Очередь за пенсией занимать, - неубедительно буркнула рослая шпионка.

– Но пообедать непременно зайдем, - бодро пообещала оборотень.
– Как там Нинка, не проснулась на стрельбу?

– Ворочается, но спит, - вздохнула хозяйка.
– Вы все же, осторожнее, бочком там...

– Душевная у нас хозяйка, - похвалила Лоуд, удобнее перехватывая корзину.
– Видит, что ты вся в маузерах, но игнорирует. Вот оно - петербургское воспитание! Но с котярой они недоглядели. Вот как мне в таком пахучем кроссовке революцию корректировать?

– Кроссовка твоего все равно не видно, а иллюзии не пахнут, - сказала Катрин.
– Да и вообще ситуация настолько вонючая, что твоя обувь точно в тему.

Глава одиннадцатая. Переговоры, чайники и иная офисная рутина

Конспиративная квартира на Пушкинской

38 часов до часа Х.

Шамонит снял трубку нервно трезвонящего телефона.

– О, весьма признателен, Петр Петрович, - в голосе Иванова-с-акцентом сегодня было на столько больше акцента, что смысл улавливался с трудом.
– Такой славный денек, а у вас никаких признаков жизни. Неужели все спят?

– Увы, - инженер прищурился на пустынную гостиную, на серый сумрак, угадывающийся за портьерами.
– Хороший денек, изволите сказать? Будить Алексея Ивановича?

– Не стоит. Я, собственно, с вами словцом хотел перемолвиться...

"Слоуффцом" - Петр Петрович усмехнулся - интересно, понимает ли Иванов насколько забавен со своим русским? Наверняка понимает, весьма неглуп. Полагает, что вызывает симпатию сими милыми неправильностями?

Сам Шамонит не верил равно как людям с акцентами, так и господам с самым чудным литературным русским языком. Химия и физика приучает к языку формул и только формул.

...- через часок к вам прибудет наш общий знакомый и передаст нашу просьбу, - продолжал Иванов.
– Полагаю, ваши сотоварищи будут слегка удивлены и слегка недовольны. Вам придется повторить прогулку к институту...

"Фроугулку к интститутфу".

– Если нужно, прогуляемся. Но в чем смысл?
– Петр Петрович, вытянув ноги в мягких домашних туфлях, вольно откинулся в кресле и потянулся к ящичку с сигарами.

– Если вы меня не будете перебивать, я все объясню, - кротко напомнил Иванов.