Шрифт:
Пропела и под общий смех выдала всем ложки.
Студенты отдали должное ее достижениям.
Таня поставила на стол две бутылки дешевого cитpo.
— Шампанское марки «Воображение», — объявила Таня и с улыбкой добавила. — Пробки в потолок будем сами подбрасывать!
— А теперь споем старые студенческие, — предложила Катя.
Сестры прекрасно пели в два голоса студенческие и старые народные песни. Оказалась и гитара. Катя сняла ее со стены. Сестры запели в два голоса. Остальные стали подпевать:
Крамбам були отцов наследство — Питье любимое у нас. В нем утешительное средство, Когда взгрустнется нам подчас. За то монахи в рай пошли, Что пили все крамбам були. Крамбам бим-бом були Крамбам були! Когда мне изменяет дева, Не долго я о том грущу. В порыве яростного гнева Я пробку в потолок пушу!Таня и Катя ловко откупорили бутылки, ситро зашипело, а пробки, брошенные девушками на последних спетых словах, ударились о потолок, упали на стол и весело запрыгали на нем.
Продолжая петь, Таня и Катя разливали фруктовую воду по граненым стаканам.
По примеру запевал все подняли стаканы в вытянутых руках.
— Ура! — воскликнула Нина. — Учебная квадрига первого курса механического факультета Томского технологического института существует. Имеет свой гимн «Крамбам-були» и приносит клятву на опустошенных бутылках стать инженерами. Vivat professores!
Спели еще одну студенческую песню давних лет «Из страны, страны далекой»:
Из страны, страны далекой, С Волги-матушки широкой Ради славного труда, Ради вольности высокой Собралися мы сюда. Ради вольности высокой Собралися мы сюда. Вспомним горы, вспомним долы, Пашни нивы, паши села И в краю, краю чужом Мы созвали пир веселый И за родину мы пьем Мы созвали пир веселый И за родину мы пьем. Пьем с надеждою чудесной Из бокалов полновесных Первый тост за наш народ, За святой девиз — «вперед»! Первый тост за наш народ, За святой девиз — «вперед»! Вперед!.. Вперед!.. Вперед!.. Вперед!— Вперед — в цеха заводов, от Урала до Тихого океана, — продолжил Званцев.
— Я думаю, что и Европейская часть нашей страны, и Закавказье не будут заказаны нашим выпускникам, как и неоглядные заволжские степи с их неведомыми богатствами недр, — солидно произнес Дубакин.
Не сговариваясь, Таня и Катя запели:
Далеко, далеко Степь за Волгу ушла, А в степи широко Буйна воля жила. И бежал народ к ней От лихих воевод. От продажных судей И неправых судов.И народная песня времен не разбойника Стеньки Разина, а вождя беглого угнетенного народа Степана Разина (русского Спартака), из захваченной Астрахани грозившего царям Московским. И разливаясь весенней волной, звонким призывным напевом звучала над неоглядной далью…
— А я думаю, — мечтательно сказала Таня, откладывая в сторону гитару, — что наш институт будет гордиться своими выпускниками. Найдется через много-много лет энтузиаст, который по всей необъятной стране нашей будет отыскивать творческие следы томских инженеров, как ищут историки героев военных подвигов.
Глава четвертая. ДОКАЗАТЬ!
Не отступай ты никогда
И победишь ты, верь, всегда.
На зимние каникулы студенты разъезжались по родным городам. Государство заботилось о них и предоставляло семьдесят пять процентов скидки, разумеется, в неплацкартных, а в общих вагонах.
У Кати в газете каникул не было, и Таня одна ехала в свой Барнаул. Там поблизости была заимка ее отца, Николая Ивановича Давидовича, взявшегося вывести в Сибири морозостойкие плодовые деревья. Он добился немалых успехов, гордясь своими сибирскими яблоками и грушами. Званцев познакомится с ним, но это будет позже. Пока же он ехал в Омск, вместе с Таней. В Новосибирске она сойдет, чтобы по железнодорожной ветке добраться до Барнаула.
Пользуясь попустительством проводницы, открыв дверь тамбура, они, спустив ноги на подножку, сидели на полу, тесно прижавшись плечами друг к другу. Мороз ослаб градусов до двадцати ниже нуля, попутный ветер почти не ощущался и только бодрил, вселяя беспричинную радость в сердца молодых людей.
— Нет, Шурик, не спорь. Пусть братья Черепановы сделали первый паровоз у нас в Барнауле раньше Уатта, хоть и были из простонародья. Это, как и Ломоносов, исключение из правил. Все русские ученые, композиторы, литераторы, да и вся почти интеллигенция — дворяне.