— Ты не жалеешь, что оформил квартиру на меня? Если… Ну вдруг мы разойдемся. У тебя не будет жилья.

— Если мы разойдемся, у меня в любом случае не будет жилья. И речь идет не о бетонных стенах и электропроводке. — Мужчина зарылся лицом в ее пахнущие ягодами волосы. Аромат деревенских кустарников, обласканных веснушчатым солнышком. Аромат любви. — Без тебя мне и не нужна эта квартира. Я уже жил в такой и не был счастлив. Комнаты ничего не значат, если тебе в них хочется только повеситься. Да и это подарок от отца нашему ребенку.

— Мне неловко перед твоим отцом…

— Эля, да перестань ты думать, ловко или неловко, честное слово. Это квартира для тебя и нашего сына или нашей дочери. Тебе не плевать, кто и на каких условиях ее дал? Она твоя, и точка. Будь отцу жалко, он бы никогда тебе и копейки не подарил в конверте. Поверь мне на слово.

Ключ врезался в замочную скважину, и через три поворота дверь открылась. Элина помедлила еще секунду, прощаясь со старой жизнью: с одиночеством, крошечной квартирой Жени, неудачами. Пусть у нее не сложится с карьерой, она всегда сможет стать лучшей мамой на свете. Возможно, это и было предписано всевышним доктором наук этой дисциплины, то есть жизни.

— Вау… Эта квартира прелестна.

Поскольку на улице уже стоял вечер, а им еще нужно было разобрать вещи, детальный осмотр квартиры откладывался на завтра. Элина сжимала в руке платок, обходя третью комнату, представляя, что здесь будет детская.

— Думаю, тут поместится даже спортивный инвентарь на будущее, — предположила она, рассматривая большую светлую комнату. Вся Женькина квартира в ней! — И пианино. Вдруг наша малютка захочет уметь играть на нем в будущем? Но принуждать ходить в музыкалку я не буду! Сама когда-то таскалась на аккордеон. Боже, как он меня бесил.

Алекс рассмеялся, обнимая Элину сзади. Ее разговоры о будущем их малыша были самым сладким соком, самым вкусным десертом. Она уже заботится о его интересах и комфорте. Осталось ему только найти способ обеспечить своего ребенка всеми этими приспособлениями. Плечи девушки дернулись, и воздух задрожал, атакуемый бактериями.

— Эля, я настаиваю на посещении врача!

— Простуда сама пройдет, — гнусавым голосом ответила она.

— Я не понимаю твоего упорства! Оно глупое какое-то. Ты не свое здоровье ставишь под угрозу, черт возьми, Эля. Завтра пойдешь к врачу.

— Нет.

— Почему?!

— Я не хочу сидеть в государственной больнице с вечно недовольными чем-то стариками и всякими больными, желающими пройти на минутку за справочкой, бумажкой, еще какой-нибудь ерундой. Медсестра из прошлой клиники, Маруська, была беременна и ходила в обычную больницу.

— И что? Выкидыш случился из-за стресса? Чушь.

— Чушь! А ты бывал в этих бюджетных больницах хоть раз? — возмутилась Элина, понимая, что он лечился только в частных клиниках или за границей. — Так вот Марусю там обхамили и заставили с температурой полдня сидеть в очереди. Врач, видите ли, была занята чаепитием и поеданием конфеток.

— Без проблем. Запишись в частную. — Девушка молчала. Ну чего он прикопался?! — Элина.

— Нет.

— Почему? — теряя терпение спросил Алекс.

— У тебя есть столько денег, чтобы оплатить первичный прием и потом вторичный? Конечно же, выпишут сначала кучу анализов и УЗИ, наверное, прежде чем сказать, что у меня обычная простуда. Я же беременна. С меня можно содрать нормально бабла.

Она не хотела этого говорить. У нее не было намерения задеть его и обидеть своими намеками на его несостоятельность, как главы семейства. Началась совместная жизнь.

— Ладно, потом сходишь, — неуверенно ответил мужчина. — Я пока заварю тебе лимонный чай. На это у меня средства найдутся.

Алекс ушел рыться в пакетах в поиске чая и лимона, а Элина прислонилась к двери. Она знает, что семейные стычки и ссоры — это норма, без которой не бывает семьи. Но она также знает, что, если мужчина не зарабатывает деньги, достаточные для обеспечения своей семьи, их союз развалится в любом случае. И не из-за ее неуемного аппетита, а как раз из-за того, что он не может удовлетворить никакой, даже самый хиленький ее аппетит. Комплекс добытчика, как она сама назвала этот феномен.

Усталость быстро дала о себе знать, и, приняв на скорую руку ванную, Элина легла спать. Лимонный чай покоился останками выжатого кипятком лимона на дне кружки, а ее душевные силы — на кладбище терпения. Как же у них получится жить в дальнейшем…

— Я зашторю окно, не люблю, когда светло ночью, — произнес Алекс, направляясь к шторам.

— Саш… Ты не мог бы лечь в другой комнате. Благо, их тут много.

Взгляд мужчины остановился на ее разгоряченном чаем лице в удивлении. Уже так быстро его выпинывает из семейной спальни? Ничего себе, как скоро у них закончился медовый месяц и превратился в горькую жизнь.