Солнце следовало за ней по пятам, прячась за шикарными кронами деревьев. Эти ярко-зеленые головы природы кивали в такт ее мыслям, как бы соглашаясь с ней, что отдавать этот конверт начальнику следствия — плохая затея, жутко плохая затея.

Еще можно было повернуть назад. Просто развернуться и зашагать назад, к дому. К тому дому, где над ней посмеется муж и скажет, что она слабачка. Даже на преступление не способна!

— Я не слабачка, — процедила Элина и двинулась вперед.

В ее душе происходила активная подмена понятий. То, что раньше считалось глупостью, теперь считается смелостью. И почему для самоутверждения люди выбирают самые из идиотских способов? Как будто оценивают свою личность в гроши.

Попросили документы, пристально на нее посмотрели и пропустили. Сердце уже билось громче и где-то у самого неба. Еще чуть-чуть поднимется давление — и она выплюнет сердце на асфальт.

— Мне к начальнику следствия, — с запинками сказала Элина дежурному. — Нужно. Мне нужно к начальнику следствия, — страх заговорил ее голосом.

— Вы записаны?

— Нет. Я… я думала, можно просто прийти.

— Вы в полиции, девушка. Просто здесь ничего не бывает. — Она уже собралась дать деру, когда дежурный продолжил. — Имя, фамилия, по какому вопросу.

— Элина Стриженова, по личному.

Вопросительный взгляд мужчины добрался до нее даже через оградительное стекло. Вот же дура! Личное в полиции.

— Девушка, с вами все в порядке? Вы бледная. И вам точно нужно именно к начальнику следствия? Может, вы что-то перепутали?

Она мотнула головой, затем кивнула. Долгий выдох. Надо собраться.

— Да, мне точно к нему. Но называть свою проблему я не хочу. Это для личной беседы.

— Ладно, проходите. Второй этаж, налево, двадцать третий кабинет.

— С-спасибо.

Элина уже дошла до лестницы, когда поняла, что не знает имени этого самого начальнику. Будет не очень хорошо начать разговор с ним со слов: «Представьтесь, пожалуйста, и вы мне тоже».

— Не подскажете, как зовут начальника следствия? — снова оказалась у окна дежурного.

— Николай Дмитриевич.

Дежурный провожал ее сочувствующим взглядом. Наверняка очередная жертва домашнего насилия. Все они такие: бледные и молчащие в тряпочку, пока не станет поздно.

Дверь с номером двадцать три виделась ей страшной дверью в подземелье. Господи, прийти со взяткой в полицию. Вот так просто. Но Алекс был уверен, когда давал ей конверт. Ведь если что, виноват он. Он дал ей конверт.

Мысли окончательно перепутались в голове Элины и, точно кегли, падали друг на друга, сбивая соседа, не давая ему высказаться. Когда терпеть этот балаган стало невыносимо, она постучала в дверь.

— Войдите.

— Николай Дмитриевич?

— Да. Что вы хотели?

Смелости как и не бывало. Грузный мужчина в погонах, пистолет в кобуре. Ей конец, если она сейчас же не убежит.

— Уважаемая, что вы хотели? — повторил вопрос он.

— Поговорить… насчет одного дела, которое вы ведете.

— Проходите, садитесь, нечего в дверях мяться.

Начальник следствия разговаривал командами, как военный. Не подчиниться было нельзя. Элина села на стул и очутилась лицом к лицу к нему. Своему голосу рассудка в полицейской форме. Еще можно ничего противозаконного не делать.

Но вдруг все получится?.. Тогда Дима поймет, что она стоит того, чтобы обратить на нее свое внимание. А внимания ей так хотелось. Тем более от такого мужчины. Видимо, любовь к унижениям рождается вместе с женщиной, и общественные догмы тут совсем не причем. Общество лишь эксплуатирует то, что ему преподносят на блюдечке.

— Ну так что за дело, Элина?

От звучания своего имени в устах этого человека Элина чуть не подпрыгнула на стуле.

— Откуда вы знаете мое имя? — судорожно спросила она.

— Дежурный передал. С вами все хорошо? Вы меня пугаете.

Она сама себя пугает.

— Какое дело вас интересует?

— Нападение на мужчину в конце апреля. У него еще частичная амнезия.

Лицо мужчины вмиг изменилось. Какая-то неуловимая хищническая тень пробежала по нему.

— Припоминаю.

— Что-то известно по этому делу?

Элину начали мучить вопросы, о которых она почему-то не подумала ранее. Зачем Диме передавать конверт? Какая взятка, ей богу? На него же напали, а не он хочет откупиться от суда!

Ну конечно, там ничего страшного и быть не может!

— Это вам, — смело протянула ему конверт Элина.

Николай Дмитриевич с опаской взял конверт, но нащупав в нем вероятно всего банкноты, успокоился. Глаза его были неподвижны, когда он просматривал содержимое. Начальника следствия этим не удивишь.