— Что ещё за удары, даттебаё? — спросил Наруто, предчувствуя, что ответ ему не понравится.

— Сначала, расследуя ваше исчезновение, пропал Джирайя-сама, а буквально несколько недель назад в плен был захвачен Какаши.

— Какаши-сенсей в плену?! — Наруто стиснул кулаки и невольно метнул на Акацук злой взгляд.

— Так Обито будет сложнее вернуть свой второй Шаринган, — задумчиво заметил Итачи.

— Значит, это был Обито, — грустно вздохнул Четвёртый, — всё это время.

— Пап, ты его знаешь? — спросил Наруто.

— Я учил его, — отозвался Минато. — Его, Какаши и Рин. Однако мы все считали, что Обито погиб во время задания.

— У Учих просто потрясающее свойство восставать из мёртвых, — проговорил Тобирама, буравя Мадару крайне недружелюбным взглядом.

— Кстати об этом, — Минато тоже посмотрел на старшего Учиху, — Мадара-сан, когда шестнадцать лет назад было нападение Кьюби на Коноху, Обито, контролировавший его, назвался вашим именем. Вы не знаете, почему он так поступил?

Мадара ответил не сразу. На какой-то миг всем показалось, что и вовсе промолчит, но затем он наткнулся на взгляд Хаширамы и всё-таки сказал:

— Я сам приказал ему.

— Чего?! — воскликнул Наруто. — Ты же хрен знает когда умер!

— Это долгая история, — отрезал Мадара, — и рассказывать её у меня нет настроения.

Братья Сенджу быстро переглянулись: они явно намеревались добиться от Учихи ответа, но позже.

— В любом случае, сделать с этим мы ничего не можем, — произнёс Итачи. — Сейчас нам остаётся лишь накапливать и анализировать информацию.

— Продолжай, Анко, — кивнул девушке Третий.

— Моя команда по заданию Пятой собирала сведения. Мы шли сначала по следу Орочимару, а затем Кабуто, когда он, — она кивнула на Саске, — Змея убил.

— Убил? — Дейдара удивлённо вскинул бровь, а затем обернулся на Сасори, смотревшего на Саске с не совсем понятным выражением.

— Убил, — бесстрастно подтвердил Саске, — чтобы уйти. Я хотел сам найти Итачи, чтобы отомстить за клан, однако в планах Орочимару не было отпускать меня.

— Что-то не везёт Змею с Учихами, — насмешливо протянул Сасори.

— Раз ты убил Орочимару, — сказал Третий, — но сегодня именно он воскресил нас, логично, что вначале ты как-то поднял из мёртвых его.

— Проклятая Печать, — Саске отогнул воротник (видеть его в свитере и джинсах было очень непривычно, но Наруто и сам уже полгода одевался не как шиноби) и продемонстрировал всем метку на шее, — содержит в себе чакру и волю Змея; при помощи печати Анко я возродил его.

— Умно, — похвалил Третий.

— И мне дышится легче, — хмыкнула Анко.

— Орочимару сказал, что единственной целью нашего воскрешения была необходимость удовлетворить твоё любопытство, — кроваво-красные глаза Тобирамы не отрывались от лица Саске.

— Это так, — кивнул парень, смело встречая его взгляд. — После того, как Обито и Данзо открыли мне правду о миссии Итачи, у меня возникло несколько вопросов, на которые я не смог найти ответы самостоятельно.

— И какие же? — поинтересовался Хаширама. Чуть помедлив, собираясь с мыслями, Саске спросил:

— Что такое наследие деревни? Чем оно так важно, если мой старший брат принёс в жертву ради его сохранения весь наш клан? И что значит быть шиноби, считающим подобное нормой?

— Саске… — негромко начал Итачи.

— Подожди, — парень на удивление властно остановил его, подняв руку. — Я хочу услышать это от Первого.

— Что такое наследие деревни? — протянул Хаширама, задумчиво глядя на Саске. — Это сложный вопрос. Для того, чтобы ответить на него, стоит, пожалуй, рассказать историю кланов Сенджу и Учиха.

— Не думаю, что сейчас есть на это время, — произнёс Тобирама.

— А я думаю иначе, — просто сказал Первый Хокаге. — Мне кажется, эти молодые шиноби — не только Саске, остальные тоже — должны понимать, как зародилось то, что мы все сейчас называем Конохой… и чего нашему поколению это стоило.

— То есть, ты решил рассказать им всю историю сотворения мира, — закатил глаза Мадара.

— Вроде того, — кивнул Хаширама, — и, надеюсь, ты мне в этом поможешь — всё-таки твоё участие в сотворении этого мира тоже было немаленьким.

Мадара ответил ему неопределённо-равнодушным пожатием плечами и небрежным «хм». Привыкший к его манере держаться Хаширама воспринял это как «да» и повёл свой рассказ:

— Я, Тобирама и Мадара родились и выросли в тяжёлые годы постоянных войн, названные Эпохой воюющих кланов. Это было страшное время: фактически, все сражались против всех, каждый клан был лишь за себя, а редкие союзы и альянсы быстро распадались из-за предательства одной из сторон. Шиноби рождались, жили и гибли на поле боя, а средняя продолжительность их жизней составляла не более тридцати лет — и делала её такой высокая детская смертность. В то время ребята вдвое младше вас брались за оружие, выходили на битвы, но немногие из них из этих битв возвращались. Дети гибли практически каждый день, а их братья и сёстры, стоя над свежими могилами, со страхом гадали, смогут ли сами пережить следующее сражение.