— Гноби себя, гноби, — бросил Мадара, его самобичеваниями в определённой мере наслаждавшийся. — Это очень поднимает твой авторитет в глазах молодёжи.

— Ты тоже хорош, — парировал Тобирама, пока Первый с самым грустным видом молчал. — Ты знал, что брат первоклассный медик, да и на его предложение был согласен, уже хотел протянуть руку — но послушался раненного Изуну, известного противника альянса между нами. Если бы ты не потакал брату во всём, прояви ты тогда характер, он был бы жив.

Мангекью Шаринган вспыхнул в глазах Мадары, и за долю секунды его окутала холодная синяя чакра. Вокруг Тобирамы тоже стала собираться чакра, как вдруг вмешался Хаширама.

— Прекратите! — он повысил голос и сурово посмотрел на спорщиков. — Тоби, я знаю, Изуна тебе нравился, но теперь уже ничего не изменишь! А ты, Дара, если хоть пальцем тронешь моего братишку — выдеру тебя, как в прошлый раз!

Сложно было сказать, у кого из двух шиноби лицо перекосило больше.

— Изуна мне не нравился, мы просто испытывали друг к другу взаимное уважение, — процедил Второй и хотел было добавить что-то ещё, но тут отклинило Мадару:

— Не смей называть меня этой кличкой!

— Ты что, даже после смерти будешь на это обижаться? — мигом растеряв всю серьёзность, поддразнил его Сенджу.

— Я не обижаюсь, я бешусь! — вспылил Мадара. — И что ещё за «выдеру», а?!

— Ты что, не знаешь? Выражение есть такое: «надрать задницу»; я его просто чутка укоротил…

— Укоротил?! Я тебе сейчас язык укорочу!..

— А знаете, мальчики, — вполголоса поделилась с товарищами по команде Сакура, ошарашенно, как и они, наблюдая за набиравшей обороты ссорой, — вы очень даже неплохо ладите.

— Это точно, даттебаё, — пробормотал Наруто, хотя ему и казалось, что Первый раздразнил Мадару нарочно.

— Не могу поспорить, — неожиданно поддержал Саске.

— Мадара-сан, прошу, успокойтесь, — Итачи как обычно решил взять на себя роль блюстителя спокойствия.

— Нам только битвы между основателями Конохи сейчас не хватало, мм, — буркнул Дейдара, настороженно следя за движениями шиноби.

Минуту спустя Мадара всё-таки угомонился, хотя и продолжал буравить Хашираму крайне злым взглядом. Унявший свой гнев ещё раньше Тобирама теперь был просто мрачен, но это, в принципе, было его обычное состояние.

— А что случилось после той битвы, Хаширама-сама? — спросил, чтобы разрядить обстановку, Минато.

— Новая битва, — отозвался Первый, — на которую Мадара пришёл с новым оружием: Вечным Мангекью Шаринганом. Не считая Долину Завершения, это, пожалуй, был самый страшный наш бой; длился он целый день, и мы использовали свои мощнейшие техники, разнесли местность на много километров вокруг. Однако в конце его Мадара лежал на земле — впервые за всё время.

— Отрадная картина, — произнёс Тобирама, уже полностью вернувший всё всегдашнее хладнокровие. — Только когда сражение закончилось, мы с шиноби нашего клана подошли ближе — брат запретил кому-либо вмешиваться в битву — и увидели Хашираму сидящим возле поверженного врага. Все очень обрадовались развязке затянувшегося противостояния глав двух кланов; видя, что брат устал, я сам занёс клинок, чтобы добить Мадару. Однако Хаширама меня остановил.

— Я снова предложил Мадаре объединиться, — сказал Первый, то и дело поглядывая на всё ещё недовольного друга, — напомнил про наше обещание и детскую мечту.

— Всегда умел находить момент, — фыркнул тот. — Я был побеждён, унижен, только что потерял брата — и тут ты такой весь из себя миротворец лезешь со своим безумным планом по основанию деревни, а за твоей спиной стоит Тобирама, занося надо мной тот самый меч, которым убил Изуну.

Впрочем, смерть казалась мне лучшей из возможных альтернатив. Однако Хаширама со своим обычным ослиным упрямством отправлять меня на тот свет не желал, более того, не позволял это сделать другим. Только бы Хаширама отвязался, я бросил ему, что для того, чтобы вновь заслужить моё доверие, ему нужно убить либо себя, либо своего брата. Как я и рассчитывал, Тобирама сразу взвился, стал доказывать необходимость убить меня немедленно и покончить с этим цирком. Но Хаши, — он выделил тоном это слово, давая понять, что всё ещё обиду не забыл, — ведь у нас редкостный дурак. Вместо того, чтобы прислушаться к здравым рассуждениям брата, он сказал на полном серьёзе: «Спасибо, Мадара. Я знал, что мы сможем договориться», снял доспех и приставил кунай к животу.

— Мне тогда стало действительно страшно, — проговорил Второй, сводя на переносице белые брови. — Неужели мой брат готов был пожертвовать всем, собой, в первую очередь, чтобы только заключить союз с кланом этого ненормального? Хаширама приказал нам, своим товарищам, без возражений позволить ему убить себя, а после его смерти не трогать Мадару и прекратить все сражения с Учихами. А затем сказал: «Прощайте», и нанёс удар.

— Спектакль пошёл не так, как я планировал, — вздохнул Мадара. — Позволить этому идиоту убить себя было бы недостойно; стали бы говорить, что справиться с Хаширамой я смог только хитростью, а это обрекло бы меня на презрение воинов.

— Не скромничай, Мадара, — весело и подзуживающее улыбнулся Первый. — Признай, у тебя просто всё ещё сохранились ко мне тёплые чувства.

— Тысячу раз успел пожалеть, что остановил тогда твою руку.

— Но ведь врёшь же.

— Пошёл к чёрту.

— Так или иначе, — произнёс Тобирама, — с горем пополам мы наконец заключили союз. Должен признать, это оказалось не так плохо, как звучало — оба клана настолько устали враждовать, что с радостью пошли на сотрудничество.

— Мы начали строительство деревни, о которой мечтали, — глаза Хаширамы радостно заблестели. — Все усердно трудились бок о бок, старые противники теперь помогали друг другу строить дома — и это было чудесно. Несколько позже пришло предложение от феодала Страны Огня об объединении, и мы его с удовольствием приняли. Так была создана система «Скрытое Селение — Страна», существующая и по сей день.