— Речь идёт о полноценном обмене Шаринганами, — пояснил Мадара. — Я много думал о такой возможности после смерти Изуны и считаю, что должно получиться.

— Полноценный обмен? — переспросил Дейдара.

— Мы планируем пересадить Саске глаза Итачи и наоборот, — сказал Второй. — Они — родные братья, а значит, условие будет соблюдено, и это вызовет пробуждение Вечного Мангекью.

Итачи почувствовал, как сердце забилось быстрее.

— Неужели такое возможно?

— Мы полагаем, что да, — серьёзно сказал Мадара.

— Но моя болезнь…

— Не беспокойся об этом, Итачи, ведь за твоё лечение берётся лучший медик всех времён и народов! — бодро заявил Первый. — Поверь, всё будет хорошо.

Глядя на товарищей, Итачи молчал; ощущения радости, благодарности, облегчения волнами накатывали на него, руша холодные стены его планов, унося их прочь. Пристыженный, раскаявшийся, обнадёженный, он низко склонил голову, зажмурил глаза, стараясь справиться с чувствами, но тихо прошептать всё равно смог лишь одно слово:

— Спасибо.

— Ну что, — Хаширама хлопнул в ладоши,— приступим?

— Сейчас? — удивился Саске.

— А почему бы нет? — пожал плечами Первый. — Мы уже всё подготовили.

Жестом пригласив следовать за собой, он отвёл Учих к одному из тёмных закутков Комнаты, где стоял небольшой деревянный домик без окон с единственной дверью.

— Так, Саске, отдаю тебя на попечение Сакуры, а я сам займусь тобой, Итачи, — сообщил Хаширама, останавливаясь на пороге.

— Хорошо, — кивнул Саске. Сакура была сосредоточена, хотя и явно волновалась.

Легко взбежав по двум ступенькам, Первый поманил всех за собой.

Постепенно Итачи приходил в себя. Поначалу он лишь отстранённо слушал тихий металлический звон и плеск воды, доносившийся откуда-то справа, но затем ясность мысли вернулась, и он осознал, что лежит на операционном столе, а его хирург сейчас, по всей видимости, моет свои инструменты. По старой привычке Итачи осторожно пошевелил пальцами, проверяя состояние своего тела. Плеск воды прекратился.

— Быстро ты от наркоза очнулся, — произнёс Хаширама, подходя к столу. — Как себя чувствуешь?

— Хорошо, — прислушавшись к своему организму, ответил Итачи. Он по-прежнему не видел ничего — повязка закрывала глаза. Желая снять её, Итачи протянул руку.

— Не так быстро, — запястье сжали сильные пальцы. — Повремени с этим.

Итачи подчинился и вновь лёг ровно.

— Как Саске?

— Он сейчас спит в соседней комнате, — отозвался Первый, возвращаясь к своему прерванному пробуждением пациента занятию. — Пересадка прошла успешно у вас обоих.

После этих слов у Итачи отлегло от сердца, и он, совсем успокоившись, стал ждать дальнейших распоряжений своего врача. Хаширама, похоже, никуда не торопился; тщательно вымыв инструменты и сложив их, судя по всему, в какую-то коробку или ящик, он постоял некоторое время в бездействии, но его пристальный взгляд Итачи чувствовал кожей. Негромко вздохнув, Первый подошёл, просканировал его тело какой-то техникой и вынес вердикт:

— Ладно, можешь снимать.

Приглашать себя дважды Итачи не заставил и приподнял бинты. Свет поначалу ослепил его, и Учиха часто заморгал. Впрочем, глаза быстро привыкли, и перед взглядом чётко вырисовался некрашеный деревянный потолок; ещё мгновенье — и Итачи смог различить на нём каждый стык досок, каждую щель, каждый изгиб волокна.

— Ну как? — полюбопытствовал Хаширама.

— Очень… чётко, — признался Итачи, привыкая к новой, не расплывающейся картинке окружающих предметов. Повернув голову вбок, он увидел стоявшего рядом Хашираму в нарукавниках и медицинских перчатках, с забранными в хвост длинными волосами; в тёмных глазах Первого Хокаге светился огромнейший интерес.

— Кстати, я немного подлатал твои лёгкие, — сообщил он, наблюдая за тем, как Итачи медленно садится. — Конечно, о полном выздоровлении говорить пока рано, но этого мы ещё добьёмся. Со временем.

— Благодарю вас, Хаширама-сама, — со всей искренностью сказал Итачи.

Но Первый покачал головой.

— Не стоит, Итачи. Своими нынешними действиями я как будто стараюсь искупить ошибки прошлого… Поблагодари лучше своих друга и брата — они действительно это заслужили.

— Обязательно, — Итачи перевёл взгляд на одну из двух дверей комнаты, которая, как он знал, вела в смежную операционную.

Проследив направление его взгляда, Хаширама улыбнулся.

— Можешь пойти, если хочешь.

Итачи кивнул с благодарностью и, не спеша встав на ноги, подошёл к двери и раздвинул створки. Сидевшая на стуле Сакура подняла взгляд на него и нахмурилась.

— Итачи? Ты почему встал? Ещё рано… — начала было девушка и сама поднимаясь с явным намерением вернуть пациента в горизонтальное положение.

— Это я разрешил, — проинформировал из соседней комнаты Хаширама.

— Сакура, — произнёс Итачи, — пожалуйста.