Но сегодня приходится обойтись без него.

Из-за проблем с парковкой я поздно приезжаю к терминалу. К счастью, на паспортном контроле большая очередь, и я предполагаю, что писатель задержался. Навожу справки, и сотрудники аэропорта подтверждают это. Но хотя я и стараюсь спокойно ждать, на сердце у меня тревога.

Появляется писатель. Я сразу узнаю его. Он машет мне, и я машу в ответ, а потом быстро подъезжаю в своей коляске, чтобы приветствовать его. Мы пожимаем друг другу руки.

— Джейсон Морган. Наконец-то тебя пропустили.

— Дэмиен Льюис. Да, это слегка затянулось. Очень рад наконец встретиться с тобой лично.

Я вижу, что он ищет взглядом моего пса. Дэмиен знает, что мы неразлучны.

— Нэпал остался дома. Он сейчас не очень хорошо себя чувствует, пусть отдыхает.

Эти слова как раз в моем стиле. Замалчивание. Ни следа переживаний, которые бушуют во мне. За мной стоят многие поколения Морганов, и все мужчины нашей семьи были такими: сильными и непроницаемыми для внешнего мира. Никогда не показывающими своих страхов. Поэтому я говорю Дэмиену, что Нэпал просто немного устал, хотя на самом деле очень боюсь, что моему псу угрожает опасность. У него нет аппетита. Это очень плохо. Но я не сообщаю об этом парню, приехавшему, чтобы помочь мне написать нашу историю.

У меня очень болит правая нога. Та, половину которой отрезали. Боль прохватывает позвоночник и доходит до головы. Меня словно пронзают острым копьем. Мама уверена, что все обусловлено психологическим состоянием: от тревоги, скручивающей мои внутренности морским узлом, начинаются боли.

Мы едем домой, и я вижу, что Нэпал уже на ногах. Меня это радует. Он подходит поздороваться. Я глажу его, вкладывая в это всю свою любовь. Заглядываю в его миску — к еде он не притрагивался. Я достаю из холодильника сосиску. Хотя я никогда не даю Нэпалу человеческую еду, сейчас особая ситуация. Пытаюсь скормить ему кусочек. Пес его не видит и даже не чует запаха. Я подношу кусочек к самому его носу, и лишь тогда Нэпал начинает есть. Я скармливаю ему целую сосиску, но с каждым кусочком все больше убеждаюсь, что мой пес плохо видит.

Мы с Дэмиеном говорим о Нэпале. Англичанин согласен, что ситуация внушает опасения. Я звоню ветеринару на мобильный. К счастью, он отвечает. Извинившись, что беспокою его в воскресенье вечером, я объясняю ситуацию. Ветеринар предлагает открыть клинику завтра ровно в восемь, чтобы принять Нэпала с самого утра. Я ложусь спать. Нэпал хочет лечь на мою кровать, но мне приходится попросить Дэмиена помочь ему — мой пес не может сам забраться ко мне.

Этой ночью Нэпал снова очень крепко спит, словно впав в кому, и тесно прижимается ко мне, отчаянно пытаясь быть рядом.

Глава тридцать шестая

У Нэпала такое тихое и медленное дыхание, что временами я боюсь, не прекратилось ли оно совсем. Я вспоминаю о том, как сам лежал в коме. Одна мысль об этом очень пугает меня.

Мне страшно до тошноты. Я давно не испытывал такого стресса. Боль отвоевывает свои позиции. Она усиливается в правой ноге, а потом стреляет через позвоночник прямо в мозг. Мою ночь заполняет белый шум и голубой свет телевизора. Это ширма от моих криков и стонов, когда я извиваюсь и корчусь.

Настает утро. Я почти не спал. Я знаю, что не смогу спать, пока Нэпал не выздоровеет. Наши жизни так тесно переплетены, что из-за его загадочной болезни — в чем бы она ни заключалась — я напряжен, словно сжатая пружина.

Дэмиену приходится погрузить Нэпала в машину. Мой пес слишком слаб, чтобы забраться туда самостоятельно, и слишком тяжел, чтобы я мог взять его на руки. Но я же не ради этого приглашал парня из самой Англии! Я хотел, чтобы он посмотрел на чудо-пса Нэпала в действии.

И, что еще хуже, я вижу душевные мучения Нэпала. Он по-прежнему пытается выполнять свою работу, ходить рядом со мной и заботиться обо мне, но в данный момент он на это просто не способен. Вместо этого я испытываю необычное, тревожное чувство. Теперь не Нэпал присматривает за мной, а я за ним. При этом у меня нет возможности заботиться о нем, ведь я прикован к коляске. Нет физических сил. Если бы не Дэмиен, я даже в машину не смог бы его погрузить. Сидя в коляске, никаких особых тяжестей не поднимешь, а тут семидесятифунтовый пес.

Мы приезжаем в клинику за десять минут до открытия. Это LazyPaw, и я всего второй раз привожу сюда Нэпала (мы как раз недавно сменили клинику). Я выступал перед шестиклассниками — эту встречу организовала Аннетт, мамина подруга. Именно Аннетт посоветовала мне перейти в LazyPaw: она сказала, что у них есть опыт работы с собаками СПНВ — многие из них наблюдаются в этой клинике. Мы с Нэпалом приезжали сюда всего один раз, но мне тут очень понравилось.

Мы паркуемся в секции для людей с инвалидностью. Две стильно одетые молодые женщины открывают приемную. Я смотрю на часы. Думаю, настало время узнать плохую новость. Пока я готовлю коляску, Дэмиен вытаскивает моего пса из машины. Нэпал стоит, мрачно повесив голову, а потом, еле переставляя ноги, бредет на свое место рядом со мной.