– Так что же – все неправда? Нет никаких звёздных даров, никаких призваний, и Амулет тоже не существует? Это что – просто выдумка? – в отчаянии спросил Лёва.

– Ой, ну зачем впадать в крайность. – Змей хитро подмигнул, – Уверен – и легенда правдива, и амулет существует, просто с тех пор как случилась эта история, минула эпоха, и мир вокруг давно изменился. Та сфера, которую нашёл Бобр показывает созвездия не там, где они находятся сейчас, а там, где они кружили много веков назад. Конечно, твой дядюшка ошибся в расчётах, взяв не те исходные данные. Он наверняка начитался древних манускриптов и всё напутал, не сделав поправки на то, Звёзды кружатся в своём танце, двигаясь по небосклону, независимо от того, учитывает это обстоятельство твой дед или нет.

– Что же мне делать? – спросил Лёва, плюхнувшись на траву в полной растерянности. Он немного посидел так, насупившись и, наконец, спросил – рассказать всё Бобру? Но сможет ли он поправить расчёты и не напутает ли ещё что-то?.. может быть…– он помедлил, – может быть ты знаешь, как определить моё призвание? – Лева с надеждой посмотрел на друга огромными зелёными глазами и навострил уши.

Змей аж подпрыгнул от восторга на своём пружинистом хвосте.

– Ну конечно! Я только и ждал, пока ты спросишь! Сейчас же и займусь этим! Посиди немного, мне нужна всего минута. Змей выпрямился, словно антенна, застыл, глаза его вдруг стали круглыми и большими, как лампочки и Лёве даже показалось, будто в них замерцали белые искры. Лёва попытался рассмотреть их получше и почувствовал, что его затягивает танец в глазах Змея. Мир для Лёвы исчез, остались только убегающие вдаль огни. Очнулся он через несколько секунд от щелчка по носу.

– Эй, ты что? Заснул?

Лёва встряхнул гривой и удивлённо захлопал глазами.

– Похоже на то. Змей ты что-нибудь узнал? – с надеждой спросил он.

– Эх, не знаю, чем тебя порадовать. Мне удалось узнать не так много. По правде сказать, только то, что тебе придётся самому полететь к звёздам, чтобы получить Амулет. – Змей улыбнулся и в его глазах мелькнул озорной огонёк. – Тебе предстоит увлекательное путешествие.

Лёва задумчиво пошевелил ушами и спросил недоверчиво:

– Наверное, ты все придумываешь? Я и не путешествовал никогда дальше лужайки за старой сосной. Он задумчиво посмотрел на небо и, хотя был день и кроме солнца других светил на нём не было видно, вдруг отчётливо представил себе мириады звёзд и себя среди них. Он затаил дыхание – Змей будто сумел увидеть тайный уголок его сердца – ничто и никогда не влекло его больше, чем загадочное и недоступное мерцание вселенной. Что там лесные лужайки и горные тропы – разве могли они по – настоящему манить того, кто мечтает о небе.

– Как же я доберусь туда? – Спросил он, понимая вдруг, что единственное, что его останавливало от такого путешествия, это его несбыточность. Ему и в голову не приходило, что эти сказочные мечты можно осуществить, не полагаясь на чью-то волшебную помощь. – Вот если бы я смог добыть Амулет.

– Ну, всегда можно что-то придумать. Глядишь, что-нибудь и подвернётся, если конечно тебе это действительно нужно. – Змей продолжал улыбаться. – А сейчас пойдём, обрадуем твоего деда тем, что ему не придётся больше делать из тебя грозу микробов! – И Змей, снова заливисто рассмеявшись, помчался по яркому ковру из осенних листьев в сторону запруды, увлекая за собой растревоженного надеждой Лёву, которому теперь предстояло увлекательнейшее дело – полет в космические просторы. Дело это было тем занимательнее и интереснее, что никому из жителей Леса оно еще ни разу не удавалось.

Глава 3.

Прошло лето. Затем осень, а следом за ними зима и, казалось уже, что и весна готова вот так же пройти мимо, тихо и незаметно, будто её и не было. Однако любой, кто хоть раз пережил зиму, знает, что даже самые пустые и бесцветные дни, леденящие душу и тело, когда-нибудь заканчиваются, и однажды беспечной лёгкой походкой заядлого путешественника к нам приходит тот самый День – заветный и долгожданный. День первого луча надежды. День начала новой жизни.

Так случилось, что самый главный день застал Лёву в постели. Что, впрочем, часто случалось и с другими – совершенно обыкновенными Лёвиными днями.

Весеннее утро уже закончило все свои дела и нетерпеливо ждало неспешного сменщика, а Лёва всё никак не хотел вылезать из-под пушистого одеяла. Солнце дразнило его своими лучами, посылая их в окна нашего сони, щекотало ему и нос, и уши, и всё до чего могло дотянуться, но он только упрямо отворачивался к стене и прятал пятки от парящих солнечных зайцев.

Время от времени в закрытое окно стучались птицы, вызывая Лёву на улицу, но тот и не смотрел в их сторону. Его сейчас мало интересовали весенние забавы – он пребывал в Великой Депрессии и не желал, чтобы кто-то мешал ему в этом ответственном занятии. А потому ни пение птиц, ни игры солнечных лучей, ни звенящий трепет весеннего леса не могли привлечь его внимание.

Теперь даже обычные радости лесной жизни казались Лёве такими мелкими, приземлёнными и бессмысленными, такими далёкими от светлой мечты, что он не собирался больше участвовать в них. Да что там забавы – сейчас даже встать из постели и выйти из дома, виделось ему делом ненужным, а может даже и вредным. А потому он решил навек отрешиться от всех и вся. Ну, по крайней мере, до тех пор, пока не появится какая-нибудь идея. И уж точно не раньше обеда.

Тем временем обеденная пора близилась и птиц за окном собиралось все больше. Они уже не улетали, не дождавшись ответа, а усаживались на ветке дикой вишни у львиного дома и встревоженно пересвистывались. Они всё чаще стучали клювами в закрытое окно, но Лёва глубоко ушёл в свои невесёлые думы и ничего не слышал.

Впрочем, каких-либо конкретных мыслей в его голове не было. Там воцарилась гнетущая ледяная пустота, схожая с той, в которой живут звёзды, пустота, в которой нет ни пути, ни моста, ни надежды их проложить.