— Пожалуй, что можно и так сказать.

— Нескромный вопрос — есть у тебя сейчас мужчина? В смысле, с кем-то встречаешься?

— И впрямь нескромный, — она улыбнулась краешком губ. — А что, я отвечу, отвечу честно. Да, есть мужчина, и его зовут Кларк Гейбл. Тот самый, который утверждён на роль Ретта Батлера в экранизации книги Митчелл "Унесённые ветром". Пресса уже не раз писала о нашем романе, это не секрет. Кларк готов бросить свою жену, которая старше его на 17 лет, но та поставила жесткие условия. Если Кларк их выполнит — он будет разорён… Боже, и чего это я тобой так разоткровенничалась!

Она медленно подошла ко мне. Я сделал попытку приподняться, но Кэрол положила свои узкие ладони на мои плечи, заставив меня откинуться на спинку кресла. Кончик её языка медленно облизал верхнюю губу, а колено вдавилось в мою напряжённую промежность.

Ёшкин кот! Вот такого развития событий я точно не ожидал. Ну как не ожидал… Подозревал в глубине души, однако морально как-то не был к такому готов.

— А как же обещание тебя не домогаться? — напомнил я наш уговор, едва ворочая языком в моментально пересохшем рту.

— Но в этом договоре ничего не говорилось о том, что я не могу домогаться тебя, — изогнула она тонко выщипанную бровь. — Так что расслабься, ковбой.

В конце концов, я нормальный гетеросексуальный мужчина, и ничто человеческое, как говорится, мне не чуждо. А год с лишним полового воздержания из кого угодно сделают зверя. И когда её лицо с огромными глазами приблизилось к моему — я не выдержал! Схватил Кэрол в объятия и через пару секунд она уже без халата лежала в постели, являя моим глазам идеальные пропорции своего тела.

Мы целовались, как двое изголодавшихся по сексу людей. Уж я-то точно, а Кэрол, видно, по жизни была ненасытной в этом плане особой. В любом случае, я уже не собирался давать ей спуска. Впрочем, у меня хватило самоконтроля не сразу пускать в дело свой детородный орган, а начать с прелюдии. После того, как наши губы распухли от жарких поцелуев, я принялся исследовать языком её тело, заострив внимание на аккуратных светло-коричневых сосках, венчающих тугие груди.

— О да! — простонала Кэрол, закусывая нижнюю губу и выгибая шею. — Делай это, ковбой!!!

Я и делал. В XXI веке в вопросах секса люди были, пожалуй, несколько искушённее, нежели мои нынешние современники, хотя за обитателей развратного Голливуда я бы не зарекался. Как бы там ни было, я применил часть богатого арсенала, почерпнутого из собственного прошлого-будущего, и не только из фильмов на немецком языке, но и личного опыта. В итоге моя любовница испытала далеко не один оргазм, причём каждый последующий был ничуть не слабее предыдущего.

Прошло, наверное, часа полтора, пока мы, наконец, угомонились, и Кэрол, неуверенной походкой отправилась в ванную комнату. Впору, глядя задумчиво в потолок, закурить, осмысливая произошедшее. Но я не курил, поэтому плеснул себе в стакан виски и выпил всё это залпом. А когда Ломбард появилась, снова закутанная в халат, но уже с тюрбаном на голове, я чмокнул её в щёку и проскользнул мимо в ванную. Решив остудить разгорячённый плотскими утехами организм, встал под холодные струи душа, приводя в порядок собственные мысли. На фоне радости от триумфа, который наверняка испытывает каждый мужчина после удачного секса, занозой покалывала мыслишка, что вот не сдержался, изменил Варе. И не нужно искать оправданий, что, мол, это всего лишь секс после многомесячного воздержания, и не более того. Пусть я не был уверен, что там, за океаном, Варя блюдёт невинность для меня, однако я сейчас отвечал только за себя, и следовало признать, что желание затмило разум. Слаб человек, и ничего с этим не поделаешь.

— Спасибо, это было незабываемо! — промурлыкала Кэрол, когда я вернулся в постель.

Её волосы уже были распущены, а она, обнажённая, была укрыта покрывалом, под которым угадывались плавные изгибы фигуры. Я откинул край покрывала и улёгся рядом, просунув руку под её ещё влажные волосы. Без косметики она выглядела по-другому, несколько беззащитнее.

— Как же ты утром пойдёшь ненакрашенная? А если внизу будут дежурить папарацци?

— Кто будет дежурить?

— Па… Хм, в общем, репортёры.

— Ах, эти… Мне ли их бояться, они разве что в туалет за мной не ходят. А у меня всё равно в сумочке есть косметика, так что на это счёт можно не переживать.

— А если обо всём узнает Кларк?

— Устроит скандал, сделает вид, что бросает, но потом всё равно ко мне вернётся, — уверенно заявила Кэрол. — Он у меня крепко сидит на крючке.

Мы помолчали, каждый раздумывая о своём. Я копался в самом себе, решая, подсадила ли она на крючок заодно и меня. Пожалуй, что нет, не подсадила. Потому что нахлынули воспоминания о Варе, и я понял, насколько мне милее эта не избалованная светской жизнью Голливуда советская комсомолка. Да если мою Вареньку накрасить да приодеть — такая селебрити получится!.. Но лучше пусть остаётся простой советской девушкой, мечтами о встрече с которой я согреваю своё существование.

— Ты не такой, как они.

— Что? — переспросил я, вырванный из своих воспоминаний.

— Я говорю, ты не такой, как все они, — задумчиво повторила Кэрол, положив руку на мою грудь. — В тебе есть что-то настоящее, животное… Ты не обиделся на такое сравнение?

— Да нет особо… Чего тут обижаться, это ж вроде как комплимент.

— А в этих небожителях Голливуда слишком много фальши. И самое страшное, что приходится быть такой же фальшивой, иначе просто окажешься на обочине.

— Фальшивая или нет, но за словом в карман ты не лезешь, — усмехнулся я. — Тот несчастный, что толкнул тебя, услышав из твоих уст такие выражения, покраснел, словно рак.