— Ну да, так я тебе и поддался! — хмыкнул Бодяжник. — Сам виноват, что мы вляпались в это дерьмо, алкогольный вариант!

Гнусдальф скрипнул зубами.

— Когда удар наноситься тупым тяжелым предметом в основание черепа, пусть даже защищенное шлемом, — произнес он, — человеком, искушенным в подобных делах сверх меры, его опытной рукой, шансы сохранить конфигурацию костей черепа прежней ничтожны. Кстати, мои удары особенно фатальны для наследников трона.

— Пронзающий горло острый предмет даже в руках неискушенного болвана вызовет кровопотерю, равную количеству крови одного дряхлого серого шута! — отпарировал Элерон и выразительно подергал бровями.

— Приятно познакомиться с круглым болваном! — ухмыльнулся маг. — Надеюсь, что он захватил с собой смену белья, ибо самый вид мордорванских стен ослабит глубинные силы в его заднице, которые доселе сдерживали то, что он привык есть на завтрак!

— Смену белья я захватил, но только для серого клоуна! — прошипел Элерон. — А еще я припас для него свежие портянки, в которых расхаживал сам владыка Нименора; портянки, белье и пачку мятных таблеток — от него постоянно разит чесноком!

— Так твой отец клоун, питающийся чесноком к тому же? — с неподдельным удивлением вскричал Гнусдальф. — Позволь, я посочувствую тебе! Я понимаю, каково это: быть сыном клоуна, которых расхаживает в грязных портянках и без конца жрет чеснок! Кстати, как ему там, в Мордорване, живется?

— Ах ты гад! — взорвался Элерон и дернул мага за бороду.

— И аз воздам! — вскричал Гнусдальф и врезал Элерону по шее. — Я тебе устрою сейчас «Возвращение Короля» вместе с приложениями! — пообещал он, хватаясь за хотьбыхныр. — Будешь ты у меня править долго и счастливо и умрешь в сто лет от оргазма!

— Давай-давай! — ощерился Элерон, выхватывая Дрын. — А ты у меня, серый сморчок, прямо отсюда поедешь в Малинор на эльфийском корабле с народной музыкой!

Издав ужасный индейский клич, Элерон замахнулся мечом...

— На Берлин! — вскидывая булаву, заревел Гнусдальф.

— Ну все, мальчики, хватит! — за миг до схватки вмешалась Э-Витта. Она отвесила Элерону чувствительный подзатыльник и не терпящим возражений тоном приказала: — Ну-ка, быстро спрячь зубочистку и извинись перед дедушкой!

Элерон торопливо сунул клинок в ножны и, опустив глаза, выдавил:

— Извини...

Гнусдальф, взбешенный тем, что Э-Витта походя назвала его «дедушкой», устремил на нее тяжелый взгляд, но дочь Галогена спокойно выдержала его и даже — вот наглость! — показала магу язык.

«Крепкий орешек, — решил Гнусдальф. — Настоящая курва! В самый раз для нашего трусливого пентюха».

— С бородавочниками дела не имею! — сообщил он и уехал вперед.

Минуло еще немного времени, и вот впереди замаячили ворота — крепко запертые ворота невиданных размеров, которые закрывали проход в Покалеченных горах. Одной стали на их отливку ушло сто тысяч пудов, и это не считая тех пятидесяти тысяч, что украли подрядчики. Заклепки были величиной с баранью голову, и каждую венчала стальная пика. На некоторых заклепках до сих пор висели иссушенные головы тех самых подрядчиков.

— Вот он, вход в зловонное логовище дракона! — громко, с надрывом произнес Гнусдальф. — Там нас ожидают неисчислимые полчища кровожадных, безжалостных тварей!

За спиной мага раздалось тысячеголосое «Ох!», войско попятилось, чтобы упереться спинами в копья заградотряда.

Переборов нервную дрожь, Гнусдальф обернулся к воинству:

— Товарищи! Я, будучи истинным патриотом нашей великой отчизны, скажу прямо: нам нужно держаться до конца! Отступать некуда, за нами — все Хреноземье! И хотя бы одна сволочь из этого Хреноземья нам помогла... — Гнусдальф сплюнул. — Ладно, будем реалистами: сейчас мы подойдем к воротам и...

— Постучимся? — предположил Опупин.

— Вот именно, — кивнул чародей.

— Мы собираемся вызвать Цитрамона на бой?

Гнусдальф посмотрел на него как на идиота.

— Нет, мы собираемся обговорить условия сдачи!

— Но твое колдовство! — вскричал Опупин. — Могучее, как ураган! Чары...

— Послушай! — Маг схватил хрюкка за плечи и встряхнул. — Какое колдовство??? Ты что, так и не понял, кто я?

— Пришелец из космоса? — ужаснулся хрюкк.

Гнусдальф застонал...

Тут в воротах со скрипом приоткрылась дверка. Из нее вышел кривоногий, обросший шерстью коротышка, отдаленно напоминающий хрюкка. Ухмыляясь, он показал несчастным воителям нечто ультрамариновой расцветки с большой дырой посередине.

— Ох! — вскричал Марси. — Я узнал их, это же трусы Фордо! Это же его любимые парадные трусы! Но это значит...

— Что Фордо мертв! — простонал Опупин. — Он дал дуба, отбросил коньки, сыграл в ящик!

— Нам крышка! — верно оценил ситуацию Гнивли.