– Видит святая Дева,- перекрестился Сфорца, - могло быть хуже, гораздо хуже.

Убитых двенадцать, раненых двадцать восемь, тяжелых – девять. Это только у нас. У меня было убито четверо и двое были безнадежны. И опять ранений было бы меньше при хороших доспехах. Как ни странно, наибольший урон нам нанесли лучники. Братья славяне в рукопашной были просто зверями.

Мы с командиром на лошадях медленно ехали по полю, солдаты бодро обдирали усопших. Я несколько расслабился и поэтому решился задать Скварчалупи давно мучивший меня вопрос:

– Скажите, Пьетро, почему после первой стычки с пиратами вы не сдали меня герцогу?

– Все просто. Тогда я развлекался, а вы дрались за жизнь. По-моему жизнь стоит больше развлечений.

– И это единственная причина?

– Пожалуй, нет. Видишь ли, до назначения коннетаблем я командовал полусотней, а до того копьем арбалетчиков , пройдя путь от простого кондотьера.Так что..

– А чем это так озадачился наш командующий?

– Ты все еще не понял?

– Нет. Не до того было.

– Ты убил потомка самого Федериго, отпрыска древнего королевского рода маркиза ди Лауриа!

– Потому сицилийцы и отошли?

– Да. Ведь он командовал у них кавалерией. Кроме того погибли еще два высокородных рыцаря и управление войском пришло в замешательство.

Я озадачился.

– Это что же, доспехи убитого мне не светят?

– Не в этом дело,- рассмеялся Сфорца, - ты узнаешь все от графа.

Вечером меня вызвали к командующему. Я вошел в роскошный шатер. Недурно устроился макаронник. В нашей маленькой армии не меньше 30 человек были обслугой нашего генералитета, всякие повара, конюшие и старшие подметалы. Только вино занимало две повозки. Комфортные войнушки.

Граф без обиняков приступил к главному.

– Убит дворянин королевской крови. Погиб с честью на поле боя. Но такой человек не может погибнуть от руки раба, это оскорбление чести рода. Кстати, как ты это сделал? Ведь у маркиза разрублено ожерелье и бармица, голова держится только на коже.

– Метнул секиру.

– Пусть ее принесут. А пока мы с тобой должны договориться. Барона мог убить только честный солдат. Поэтому я подписал документ о твоем освобождении вчерашним числом. Думаю, отец будет не против. Кроме того, я предлагаю тебе место лейтенанта в бандерии синьора Скварчалупи и кондотту. Надеюсь, ты доволен? Выкуп за доспехи и оружие маркиза тебе отдаст мой казначей.

В это время Ждан принес секиру. Рафаэлле взвесил ее в руке и перевел взгляд на меня. – И что же тебя так рассердило?

– Он готовился смахнуть голову коннетаблю.

Граф рассмеялся.

– Сегодня у тебя тройная удача. Ты остался жив и почти здоров . Опять же получил свободу и неплохую работу. А в – третьих похоже, приобрел друга в лице Пьетро .

Я сегодня щедр, но сегодня мой день и я могу позволить себе это. Вижу, что ты хочешь что-то сказать?

– У рыцаря ,убившего рыцаря, оруженосец не может быть рабом. Это тоже поругание чести.

Рафаэлле еще больше развеселился.

– Меня же и моим же оружием. А по-сути совершенно верно. И хотя ты пока не рыцарь, но просьба законна. Ступайте. Надо отметить победу.

Ждан был совершенно растерян.

– Ты второй раз спасаешь меня от смерти.

– А кто сегодня срубил копье?

– Дык, это..

– То-то. Ничего ты мне не должен. Идем к нашим .Там Угрим приберег бочонок хорошего винишка, надо причаститься. И это, Ждан, пусть организуют помывку. И так глаз затянуло и синяк на пол-рожи. И плечо саднит, мочи нет. И подбери пажа, нечего самому мелочами заниматься. Теперь мы можем себе это позволить.

В захваченном обозе оказалось несколько бочонков пороха и десяток бомбард. Почему противник не применил новинку, было неясно, может единственного артиллериста просто пронесло. Так что наш артиллерийский парк пополнился. За что мы воевали в Сицилии толком не знал даже Сфорца. Работа такая.

Герцог подписал документ о моем и Ждана освобождении, но я с ним не встречался. Кондотта со мной была заключена на полгода. Это был документ, а не хухры-мухры, как я считал раньше. Было прописано все :от моих обязанностей до моих прав и преференций. Конечно, здесь присутствовала одна тонкость, о которой я не знал-«подряд на услуги» заключался только со мной, то есть только на мои личные услуги, как командира артиллеристов. Джорджо несколько изменил намерения сына и действительно выделил артиллерию в особый отряд в составе бандерии. Десять аркебузиров и шестнадцать бомбардиров при десяти аркебузах и четырнадцати бомбардах. Учитывая, что в те времена занятие артиллериста считалось крайне опасным, ими стали оставшиеся в живых славяне из первой партии моего отряда. Небедно жило семейство Адорно, очень небедно, сумев в короткий срок создать подобное боевое подразделение . Кроме того при этом преследовались определенные цели, а мы были этакой козырной десяткой, в ходе игры преподносящую маленькую, но неожиданную пакость. Одно было понятно - семейка рвалась к власти над страной.

Я же хотел только одного - к июлю следующего года прорваться в родные места и ждать открытия перехода в пещерке. Сделать это в одиночку было просто невозможно. Действительно, произнося перед строем проникновенную речь полгода назад, я нисколько не врал, уже тогда приняв решение. Сейчас меня беспокоило другое - такими темпами через полгода от нашей компании не останется никого в живых. А ведь какая была мысль-отвоевать год, создать свою банду и уйти на родину с оружием и развернутым знаменем с черепом и костями. Или сделать флаг с серпом и молотом? Надо подумать-что-то в этом есть. Так вот - сейчас главным было просто остаться в живых. Всего-навсего отвоевать среди этих упырей полгода без потерь. Значит задача остается прежней - не дать добраться до наших организмов всяким средневековым недоноскам посредством совершенствования артиллерии.