Больно не сдавшаяся бывшим одногруппникам, незначительным подругам, вечно приходящим и уходящим когда им заблагорассудится, и скрадывающим наиболее одинокие вечера в какой-нибудь компании тех же девушек. Кажется теперь, совершенно небольших размеров Пусан стал просто громадным, и я в нём - песчинка, пытаюсь не заблудиться, пешим ходом бредя покуда глядят глаза. Меняя свой повседневный уклад жизни за какие-то считанные дни, я успеваю только забить на все трудности и отдаться случайностям, как бы глупо это не звучало. Далёкий отец из деревни под Пусаном, наверняка и думать обо мне забыл, если имя ещё вспомнит, раз сам назвал; брат, который по неизвестным обстоятельствам на дух меня не переносит и уже больше семи лет мы никак не поддерживаем связь - не лучшая картина для двадцати трёхлетней девушки в самый расцвет молодой, переполненной кутежом и весельем жизни. Ага, тут должна была хлопушка взорваться и выпустить конфетти от счастья. Я сама скоро на порт пусанский пошагаю, счастливо обвязываясь верёвкой с булыжником, по всем манерам трагичных утопленников.

Не сказать, что данные решения дались мне с тяжёлыми потугами. Я просто искренне хранила оставшееся недолгое время, лихорадочно соображая, как половчее извернуться, чтобы напоследок прочувствовать все стороны «увлекательной свободы». Именно свободы никогда мной не изведанной. Именно увлекательной и переполненной эмоциями, чувствами, слезами и часами на озирания по сторонам. Хоть в чём-то же должен быть заложен смысл?

Что-то же должно остаться?

Наверняка, у меня просто поехала крыша в связи с трагичностью выданного диагноза. Наверняка, ставить на себе крест было глупым решением, но позволить себе дорогостоящее лечение я тоже не в силах. Зато могу всё изменить. Разве не прекрасно? Здесь самое время для фразы: «все, что не делается, всё к лучшему». Пусть это лучшее и закончится довольно быстро, знаете, всему прекрасному приходит логическое завершение, и это всемирно доказано.

– Два чёрное. Все фишки переходят мисс Ан. Господин Ким пустой. Пополните ваш счёт, пожалуйста.

Значит Господин Ким? Спасибо, дорогой. Пополнил мой банковский счёт, сделав благое дело. Да не злись ты так! Новичкам всегда везёт – это факт, не нонсенс! И вообще, таким взрослым мальчикам не в пример лицо куксить.

Аккуратно сгребаю фишки и без дальнейшего продолжения игры покидаю столик, оставляя рассвирепевшего красавчика созерцать свои убегающие денюжки. Разменяв на кассе фишки на купюры, я всё складываю в свой портфель, покидая подземное казино с приятной, расслабляющей музыкой и услужливыми принцами у европейской рулетки. Ещё стоя у кассы, я надеялась поймать такси, и уж потом где-нибудь обосноваться на одну ночь, но проливной дождь с треском рушит все мои планы. Поэтому я в растерянности перестукиваю ногами под козырьком зелёной кровли, таки намокая от косых капель. Только начавшийся июнь заполучил мою антипатию, меняя табличку «жить ещё можно» на любимое «паршиво». Сезон дождей самая отстойная стихия, ведущая себя бескультурно, и застававшая тебя в самый каверзный момент, радуясь совершённой подлюке.

Казино я выбрала не случайно, как первое место поиска приключений. Когда в мае на обязательном медицинском осмотре в моих анализах были отклоняющие данные, я заходила по врачам. Тогда и узнала что у меня рак на последней стадии, тогда и целую неделю потратила на сборы, тогда и дождь ливанул, первый раз на тёплую пору. Ещё зимой пересмотрев какой-то экшн боевик про мошенников и картёжников, в голову запала идея просрать все накопления за один присест в казино, прослыв заядлым игроманом или сразу загремев в полицию. Прямо сейчас, я и правда тряслась не только от холода, но и от страха. Мало ли на кого я могла напороться? Осознание того, что я могла так нелепо потерять все свои кровно нажитые, подстерегло меня только сейчас. Я всегда очень тщательно принимала какие-либо решения, взвешивала, обмусоливала, подходила к вопросу со всей серьёзностью, и такая опрометчивость не являлась моим кредо, потому так эмоционально воспринималась и входила в разряд новизны.

Меняя улыбку на тревожность, меня снова посетила ненормальная мысль, следуя которой я безоговорочно сяду в первый остановившийся автомобиль, так как других здесь нет, а все игроманы только приступили к ночным «биржам». Словно по мановению волшебной палочки из поворота вырулила чёрная машина с затанированными угнетающими стёклами, заведомо внушающими страх похлеще хозяина. Внутри разлилась тягучая смесь страха и забурлившего адреналина, вперемешку с приросшими ногами. Водитель просто не мог не затормозить передо мной, а я просто не могла убежать, и всё так просто и бесхитростно катилось в жопу, а не к подвигам, как можно было подумать. Открыв окно, мужчина, а это был именно мужчина, лицо которого я не могла разглядеть, выдал вполне предсказуемую фразочку. Да, к сожалению, в наше время все прекрасные принцы вымерли, а их кони пошли на корм. Однако...

– Сколько в час? – интересное конечно предложение, но мне отчего-то хочется поменять свои приоритеты, откинув поиск приключений к чертям собачьим, или к той псине, что завывала неподалёку.

– Три килограмма любви? – а вообще, принцессы проститутками не работают, балбес.

В четыре часа утра, естественно, самое время для рожка ванильного мороженного и накрытой газетки сверху, в связи со спальным уличным местом – лавка-люкс. Сегодня я бомжую. Слушаю утренний певческий ансамбль ранних пташек и радуюсь жизни. Но первоочерёдно, конечно, бомжую, причём вполне прилично, интеллигентно и тихо-мирно. На душе слегка поганенько, но в целом новое симфоническое открытие притупляет боль, разочарование и прочую горько-застревавшую печаль.

Три килограмма любви у вороного коня не оказалось (да, именно у коня), и я нехотя проводила его в путь дорожку. Точнее, я очень быстро свернула активную деятельность, и, сложив ноги в руки, ускакала от автомобиля судьбоносного путника, Господина Кима и подпольного казино. Для такой отбитости я ещё не нажрала поезда-вагоны смелости. На сегодня я уже перевыполнила лимит самоотверженных поступков и исчерпала запас удачи на продолжительный срок. Отчасти, обиженным и обделённым должно везти в чём-то другом, поэтому я ещё могу нарываться на проблемы и решать их по мере поступления и проявления.

Ни разу не сомкнув глаза на комфортабельной древесине, я смогла прочувствовать и открыть для себя ещё один пункт: утром действительно Очень холодно. Под словом Очень – я подразумеваю пиздец как холодно. Даже птичья какофония успела разместиться в районе горла, где находился съеденный рожок, нахер пославший обмен веществ и отказывающий перевариваться. Хотя скорее обмен веществ послал рожок нахер, я в чужие склоки не лезу вообще. Я человек спокойного нрава.

Вместе с холодом на меня накатила тоска под руку с воспоминаниями. Когда-то в детстве у меня была большая собака, с которой мы с Дже Хёком постоянно играли и души в ней не чаяли, заменяя любое человеческое общение прогулкой с мохнатым верным другом. Дже Хёк не всегда пренебрегал моей компанией, и даже помнится, хвостиком таскался за мной, упрашивая взять с собой на улицу. Взрослый же Дже Хёк кажется, вообще вычеркнул меня из семейного реестра, обрубив все концы для сближения. Может быть, в его сердце отложилась какая-то детская обида, а может он просто идиот, но факт остаётся фактом – я отчаянно хочу его увидеть. Чуть раньше, пару недель назад, я думать про него не думала, как и про спившегося отца. Мать, вторично вышедшая замуж, оставила нас на попечительство мужчины, а сама начала новую жизнь в большом городе, притворившись, что ни разу не рожала. Пару раз она выходила со мной на связь и подкидывала деньжат хороших размеров, и снова тишина длиной в годы, и снова спонтанное появление. Нет, не подумайте что моя жизнь настолько посредственная и одинокая. Как бы отец не выглядел сейчас, он всё-таки смог отправить нас с братом в Пусан, выдав первичные средства, а там кто как будет вгрызаться. Наверно, я бы тоже не прочь была увидеться с ним, узнать, как и чем он живёт, и скучает ли его сердце, плачет по своим детям? Или его природа отзывается только на бутылку спиртного?