Я наполнялся новой энергией и способностью к новому наслаждению. На ее прекрасном лбу и вокруг губ появились капельки влаги, которые я слизывал языком. Наши тела были жаркими и потными, и мы снова побежали к теплой воде Днепра, омыть друг друга.

Все это было для меня так ново и необычно. Я прочитал сотни романов, но ни в одном я не нашел ничего подобного. Что-то было у Золя, но тогда, когда я читал, мне показалось таким пошлым, таким бесстрастным, словно корову привели к бугаю на случку. Да, конечно, у Золя не было такой женщины, хоть он и француз, подумал я.

– Ну, мой милый Ленский, ты просто герой! Я не думала, что в таком, прямо скажем, не богатырском теле, столько силы и столько энергии, откуда в тебе все это?

– А я не думал, что ты такая прелесть и вообще не знал, что женщина может принести так много радости мужчине. Если бы можно было остановить это время, законсервировать его! чтоб ты была всегда такая, как сейчас, чтоб твое прекрасное тело, никогда не покрывалось морщинами, и не потухал испепеляющий огонь в голубых как небо глазах!

– Я хотела бы, чтобы у нас было много таких дней и ночей.

– Это от нас зависит, и, прежде всего, от тебя, - сказал я.

– Тольки ли от меня?

– Да, потому что я тебя никогда не оставлю и никому тебя не отдам.

– Все так, но есть еще и обстоятельства, а они иногда сильнее нас.

– Что ты имеешь в виду?

– Я просто рассуждаю.

– Розочка, солнышко, у меня к тебе один нетрадиционный вопрос. Можно я его задам?

– Задавай.
– Роза села, накрыла полотенцем свои кудряшки внизу живота, и устремила на меня свои красивые глаза. По обеим сторонам Днепра зажглись ночные фонари, вода блестела, переливалась от тихого ветерка, и зарево этих огней немного освещало теплый песчаный берег, на котором мы проводили незабываемую романтическую ночь. И глаза и тело своей богини я видел как днем.

– Я должен признаться, что ты у меня не первая, у меня уже был контакт с девушками, хоть и не со многими, но все же был. Но такой как ты у меня еще не было. Ты такая вкусная, и там внутри у тебя так тесно и так хорошо, как в раю. Я все соки оставлю в тебе, чтоб ты наполнилась мною и стала моей тенью. В чем секрет твоего могущества, как женщины? Можешь ли ты мне объяснить это? Ведь по существу природа наградила вас, женщин, всех одинаково. И имя этому одно и то же. Я, может, глупый вопрос задаю, ты меня извини, ради Бога. Я, конечно же, ужасный простофиля и, наверное, еще и зануда вдобавок?

– Это сложный вопрос и боюсь, что дать точный ответ невозможно. Каждый человек это особый мир и не только духовный, но и телесный. Может, я немного не похожа на других женщин, потому что я живу в другом мире, я более свободна и раскована, чем те девушки, с которыми тебе пришлось встречаться. Наши женщины лишены возможности показать себя во всей красе своему партнеру и не испытывают радости, отдаваясь мужчине добровольно, а чаще насильно, потому что им мешает чувство страха. Боязнь забеременеть, как дамоклов меч висит над каждой женщиной, а девушкой в особенности. Словом, мы дикий народ. Ленин отбросил нас на несколько столетий назад, как бы погрузил нацию во тьму раннего средневековья. Морально только то, что связано с его поганым именем, все остальное - буржуазный разврат. Я два года прожила во Франции с родителями. Мой отец дипломат. Хотя в посольстве есть шпики, но смотреть телевизор не запретишь. К тому же я вырывалась из посольства под разными предлогами, у меня были подружки француженки и даже любовник француз. Я кое чему научилась и не жалею об этом. Это, в общем. Конкретнее - это личная гигиена. У меня те губы, что ниже живота, такие же чистые, как и те, что произносят сейчас слова, только они пушистые, покрыты растительностью. В свое время я брила их как вы бороду. И они красивы. Я знаю это и не стесняюсь говорить об этом. Я делаю специальную гимнастику, у меня там мышцы, которыми я научилась управлять, я ими как бы захватываю и сжимаю твою плоть, от чего ты приходишь в неописуемый восторг, а я в экстаз. Я сама себя довожу до экстаза, я не страдаю фригидностью, как многие женщины. У меня такой принцип: если мне мужчина понравился, и я решила подарить ему самое ценное, что у меня есть, я это должна сделать без ужимок, без страха за последствия, без стеснения и мне все равно, осудит он меня потом, или, наоборот, станет боготворить. Но взамен я хочу получить то же самое. Деньги мне не нужны, я не продаюсь. Надо знать, что радость друг от друга возможна лишь в молодости. Не получить этой радости, значит обокрасть себя.

– Почему же тогда, молодые люди женятся, справляют медовый месяц и, насытившись друг другом, начинают обычную жизнь: ссорятся и даже оскорбляют друг друга, а ночью ложатся в одну постель, мирятся, наслаждаются, а на следующий день начинается та же песня?

– Потому что половая жизнь становится доступной, однообразной, как пища, как хлеб на столе: повернулся - откусил, походил снова отщипнул и проглотил, и в это время забываешь, как трудно он достается, насколько он необходим тебе, и даже кажется невкусным. Так и эта жизнь. А потом, вспомни: Пьер Безухов на ком женился? На молоденькой Наташе Ростовой. Почему? Да потому что она всегда была для него молодой. Разве муж уйдет от такой жены? Разве он не будет ее всю жизнь боготворить? А у нас как? равноправие и сплошная неграмотность. Стыдливость, вредная, неоправданная, она тянется со Средневековья, когда все это считалось греховным. Из мирских соблазнов - власти, богатства- лишь любовь безгрешна и священна. Жаль, что люди не понимают этого.

– Ты не боишься забеременеть?

– Я принимаю таблетки. Я еще не рожала и аборт не делала.

– О Боже!
– воскликнул я.

– Что, милый?

– Ты снова удерешь во Францию, что я буду делать без тебя?

– Возможно, но не так скоро. Я еще хочу добавить, к сказанному. Придет время, когда наше тело станет холодным и черствым, и мы уже ничего не сможем подарить друг другу, как бы мы того не хотели. Эта прелесть, наслаждение друг другом, будет навсегда утрачена и эту утрату невозможно будет вернуть ни за какие деньги, за серебро и золото. Тогда мы будем считать, что мы счастливы, набив брюхо кашей или выпив стакан бормотухи. Господи, как это скучно! Я испытываю страх только перед этим. Господь отпустил нам не много времени, когда мы способны испытать эту радость. Я думаю всего каких-то десять, от двадцати пяти и до тридцати пяти лет, мужчине немного дольше, а потом наше тело начинает превращаться в труху, и помочь себе мы уже ничем не можем. Я уверена, что когда нам будет за пятьдесят, самыми яркими воспоминаниями у нас будут воспоминания о приключениях в молодости, о таких вот ночах, как эта. Мне искренне жаль тех девушек, которые в восемнадцать лет выходят замуж, и уже через несколько месяцев ходят с пузом, а молодой муж норовит гульнуть на стороне, а гульнув, уже по другому на нее смотрит, потому что та кажется лучше. Они рожают, делают аборты и к тридцати пяти годам превращаются в старух. Они - то и не испытали радости, и, наверняка, не знают, что это такое.

– Ты удивительная женщина: ты не только красивая, сладкая, но и умная. Только, почему ты решилась на все это со мной уже на второй вечер нашей встречи?

Роза задумалась и неопределенно ответила:

– Я и сама не знаю. Что-то толкнуло меня на это, может твой романтичный облик и сознание того, что жизнь коротка как миг. Кто знает, может, я завтра под трамвай попаду, и мы больше не увидимся.

– Не говори так.

Мы покинули остров и договорились. Мы договорились встретиться завтра в это же время, на том же месте.