В ответ тяжелый вздох и проникновенное:

– Я не хотел тебя пугать. Но я столько времени пытаюсь добиться твоего внимания, что чуть с ума не сошел! И тогда мне показалось это единственным выходом из ситуации.
– На лице Макса промелькнуло жесткое, почти жестокое выражение, но тут же исчезло.
– Будь ты немного посговорчивее, мне не пришлось бы прибегать к подобным методам.

Ну, конечно, виноватой осталась я. Промолчала. Уже привыкла, что меня обвиняют в том, к чему совершенно не причастна. И тут принесли заказ, а я мысленно поблагодарила Бога - теперь неприятный разговор можно не продолжать.

То, что предложил мне Макс, было запеченной в соли рыбой. Кстати, очень нежной и вкусной. Ели молча. Я старалась, чтобы рот был постоянно занят едой, и у Суржева не было возможности задавать вопросы. Чуть позже принесли десерт, заказанный тоже моим спутником. И такого чудесного, воздушного тирамису я еще ни разу не пробовала. И вообще ужин мне понравился, только бы еще компанию другую, и тогда точно вечер бы удался.

Когда и со сладким было покончено, Макс протянул мне руку и, наклонившись чуть вперед, предложил:

– Потанцуем?

У меня желания танцевать не было, поэтому ответила:

– Прости, но нет. За день так убегалась, что ноги просто отваливаются. Да и времени уже много, а завтра на работу.

Тут я немного преувеличила, на часах всего-то девять было, но ведь нужно еще до дома добраться, а он отсюда не близко. Пока доедем, уже время ко сну и подойдет. Да еще и за прошедшую ночь не выспалась и сейчас очень сильно спать хотела.

– Хорошо. Тогда домой?

С готовностью кивнула и улыбнулась мужчине. И вскоре мы выехали с парковки и покатили по оживленной, не смотря на время, дороге.

Я наверно отключилась, потому что не заметила, как мы оказались в моем районе. А очнулась только когда краем глаза заметила свою пятиэтажку. Однако Макс свернул не к ней, а в совершенно противоположную сторону, к парку. И, проехав еще дальше, остановился у самой его безлюдной части.

– Что ты делаешь?
– Насторожилась я.

– Хочу еще немного с тобой пообщаться.

Рука Суржева легла на спинку моего сиденья, и сам он весь поддался ближе ко мне.

– Максим, я устала...

– Я тоже устал. Устал от того, что ты постоянно бегаешь от меня. Хватит!

В голубых глазах появился опасный, холодный блеск, и мне стало страшно. Потянулась к сумочке, чтобы достать подаренный Верой баллончик, но не успела. Быстрым, четким движением Суржев обнял меня за талию, потянул на себя, практически уронив, и впился в губы жестким поцелуем. Второй рукой он удерживал меня за затылок, чтобы не смогла увернуться, и перебирал короткие пряди, нарушая с таким трудом сделанную укладку.

В его поцелуе не было ни нежности, ни любви, только желание подчинить, завоевать, показать, кому принадлежу. Мне бы запаниковать, растеряться, но произошло с точностью, да наоборот - все эмоции выключились, будто кто-то где-то рубильник дернул, и остался только четко работающий мозг. Я перестала сопротивляться и даже неумело ответила на поцелуй. Мужчина тут же довольно застонал и еще крепче прижал к себе, но ослабил хватку на затылке. Этим и воспользовалась: достала перцовый баллончик, который все это время нашаривала в сумке и, резко отстранившись, брызнула в лицо удивленного Макса.

Полный боли крик стал сигналом, и я, быстро открыв дверь, в прямом смысле, вывалилась на улицу и побежала в сторону парка. Ни когда раньше не ходила через него - пугал он меня, особенно вечером. Но сейчас выбора не было, да и стоило покинуть салон автомобиля, как ужас и паника накрыли с головой. Я бежала, не разбирая дороги, а в след мне неслось разгневанное:

– Вернись! Лиз, вернись! Сейчас же!

Конечно, возвращаться я не собиралась, а все дальше углублялась в парк, желая как можно дальше оказаться от Суржева Максима Александровича. Губы еще горели огнем и немного саднили, в руках сжимала баллончик, а в уголках глаз начали скапливаться слезы. Только когда до меня перестали доноситься выкрики, замедлила бег и вскоре и вовсе остановилась.

И что теперь делать? Домой нельзя, там наверняка Макс поджидает. Но и на улице ночевать не могу. Огляделась. Неподалеку, почти полностью спрятавшись за разросшимися кустами, стояла скамейка, и я, помявшись немного, пошла к ней - посидеть, подумать, дух перевести. Однако стоило подойти ближе, поняла, что место уже занято каким-то мужчиной. Он сидел, свесив голову и положив локти на колени. Со стороны могла показаться, будто он спит, поэтому решила пройти мимо. Но и двух шагов не сделав, встала, словно на стену наткнулась: а вдруг ему плохо, а если сейчас я уйду, и ему еще хуже станет или он вовсе погибнет? Обернулась к сидящему - он был все в той же позе и даже головы не поднял. Сделала шаг, еще шаг и еще один и вот я стою напротив неподвижного мужчины и не знаю, что делать дальше.