– Так что на счет завтрашнего вечера? Во сколько заехать за тобой?

Вновь завел ту же пластинку Максим, стоя рядом и засунув руки в карманы черного пальто. Я открыла рот, чтобы опять ответить отказом, но меня опередили:

– Нет, моя хорошая, - сын босса нежно провел тыльной стороной ладони по моей щеке, - отказы не принимаются.

От его прикосновения повеяло холодом, какой-то обреченностью и ощущением захлопнувшегося капкана. Слова застряли в горле, и я оказалась не способной выдавить и звука.

– Хорошо, если ты не можешь решить, то решу я.
– Макс мило улыбнулся, - завтра в семь жду тебя. И не опаздывай Лиз, не люблю, когда опаздывают.
– Меня подтолкнули к подъезду, - а теперь беги, не мерзни.

И, сев в автомобиль, Суржев уехал. А я стояла и пыталась прийти в себя. Мне была совершенно не понятна реакция моего тела на сына босса: будто с хищником в одной клетке и постоянно ожидаешь, когда же он нападет. Постояв еще немного и приведя чувства в порядок, списала все на усталость и пошла спать.

Утро началось беспокойно. Позвонила, в первый раз за три месяца, мама, и, как и всегда, ее первой фразой бала не: "Привет. Как дела?", а "Скажи, тебя повысили?". Нет, конечно, вопрос не всегда был именно таким, но в таком же ключе. Например: "Почему не поступила в институт?", "Конец учебного года, ты подала документы в университет?", "А получше работу найти не могла? Ищи давай!". Это угнетало, давило. Все, чтобы я ни делала, принималось в штыки и ни капельки ее не радовало. Мои же собственные желания не учитывались. Я даже не говорила, что записалась на уроки рисования, зная, что выслушала бы столько нотаций, что и сама рада бы не была. В общем, получив новую порцию негатива и намеков какая я бестолочь, поплелась на кухню пить чай. Тяжело вздохнула - еще Максим вечером притащиться. Идти я ни куда не собиралась, но как это донести до него? И еще эти его намеки...

Чтобы хоть немного успокоиться решила порисовать. И только взяв в руки кисть, я почувствовала себя самой собой, настоящей. Всю жизнь мне приходилось подстраиваться под кого-то. Сначала, когда я была еще ребенком, родители внушали мне, что хорошо учиться и быть послушной девочкой необходимо, чтобы меня любили. А после развода мама была в сильной депрессии, и только мои успехи в учебе поднимали ей настроение. Но вскоре она начала требовать от меня большего. Я старалась. Все выходные и каникулы вместо того, чтобы гулять с друзьями, читала, учила, повторяла, ходила на дополнительные занятия. Однако все равно не достигла ожидаемых мамой результатов - не окончила школу с золотой медалью, и даже не с серебряной, потому что как бы я не пыталась, некоторые предметы не давались мне. Тогда мы очень сильно поругались, и я назло родительнице поступила не в институт, а в экономический колледж.

В итоге я осталась без друзей, так как не успела их завести, а старые разбежались, без парня, потому что и на мальчиков отвлекаться нельзя было, да и кто посмотрит на заучку в очках с неизменно короткой стрижкой, и с вечным комплексом неудачницы.

Однако моего бунтарского всплеска хватило не надолго, и вскоре мы с мамой помирились. Только вот она совершенно не вынесла ни какого урока из этого, не изменилась и постоянно пыталась вывести меня "в люди".

Неожиданно дверной звонок разразился трелью. Продолжительной и настойчивой. Кто это там? Распахнула дверь, попутно вытирая салфетками руки от краски.

– Я уже заждался Лизи.

Макс... А что уже семь? Вот это время пролетело!

– Ты почему еще не одета? У нас столик на восемь заказан. Давай быстрее!

Мужчина попытался протиснуться в квартиру, но я не пропустила, преградив ему путь.

– Максим я ни куда с тобой не пойду.

– Мы же вчера договорились.

– Это ты вчера сам с собой договорился, я согласия не давала. Прости, что ввела тебя в заблуждение, уверена ты найдешь с кем поужинать. Приятного вечера.

Попыталась закрыть дверь, но Суржев подставил ногу, не давай захлопнуть ее и одним, не заметным глазу, рывком оказался в квартире, а я прижатой к стене сильным, мощным телом сына шефа. От него пахло дорогим парфюмом и дождем. Испуганно подняла голову и всмотрелась в глаза Макса.

– Значит, не хочешь по-хорошему?
– Прищурился, наклонившись к моему лицу. Во всем его облике ощущалось что-то хищное, опасное, и я испугалась. Очень сильно испугалась.
– Девочка я ведь предупреждал...

Мужчина наклонился еще ниже, глубоко вдохнул, а у меня кровь застыла в жилах.

– Какая же ты сексуальная такая вот, с чуть растрепанными волосами, испачканная краской, в домашней одежде, - хрипловато произнес Суржев, - у тебя последняя возможность поужинать со мной добровольно.

Максим отстранился и протянул мне руку. Тут же дышать стало легче, но даже не смотря на то, что я до ужаса была напугана поведением рыжего красавца, твердо ответила:

– Нет.

Мужчина криво улыбнулся, пожал плечами:

– Это твой выбор.
– А потом развернулся и вышел.

Я осела на пол, нервно обхватив себя за плечи, и уставилась в стену. Ощущение катастрофы нахлынуло с новой силой, захотелось завернуться в плед с головой и словно черепашка спрятаться в своем домике от всех проблем. В теплом и уютном домике. И не высовываться от туда, пока все не решится само собой. Естественно так сделать я не могла, а вот еще порисовать даже очень.