Помотала головой, отгоняя грустные воспоминания, и, сняв промокшую обувь и плащ, прошлепала на кухню. Здесь я уже четыре года как полноправная хозяйка, но ремонт не делала и оставила все, как было при бабушке: льняная, бежевая скатерть на столе, белый, воздушный тюль на окне, старый, еще советский, кухонный гарнитур, а на подоконнике ее любимая фиалка. Все такое родное и знакомое с детства, что теплая улыбка сама расцвела на губах. Осень. Она всегда так на меня влияет - нагоняя меланхолию и пробуждая воспоминания. Вечер провела, как и планировала: с чашкой ароматного чая, купленными заранее эклерами и чудесным фильмом.

А утром я, выспавшаяся и с отличным настроением, принялась за уборку. Вообще люблю субботу, можно сказать - это мой любимый день недели. И не только потому что это выходной, а еще и потому, что вечером меня ждет студия и мольберт. Три месяца назад я записалась в кружок рисования, хоть и понимала, что великим художником мне не стать, но ведь могу же научиться рисовать для себя. Правда?

Включив телевизор для фона, принялась за мытье полов, иногда прислушиваясь, к тому, что говорят по "ящику". Но ни чего стоящего не услышала, пока не начались новости. И вот тут я поняла - лучше бы музыку включила. Потому что ни о чем кроме внезапно обрушившихся на человечество природных катастрофах, там не рассказывали. Землетрясения, извержения вулкана, цунами, сбои в работе техники, оползни, лавины и другие не столь масштабные катаклизмы происходили в разных точках земного шара, нанося колоссальный ущерб. Началось это две недели назад, природа будто с ума сошла. Все оправдывалось супер мощными вспышками на солнце и их влиянием на магнитное поле Земли. Но мне казалось, что здесь что-то другое, более глобальное.

Остаток времени провела за незначительными домашними делами, а когда часы показали пять вечера, быстро собралась, подхватила рюкзак с принадлежностями для рисования и вышла на улицу. Сегодня не было дождя, но пронзительный ветер пробирался под теплый плащ и даже свитер, вызывая мурашки по всему телу. Глубоко вдохнув, поспешила на остановку - ехать-то на другой конец города и если не поторопиться, то была высока вероятность опоздать к началу занятия.

Поездка прошла без происшествий, только по радио, которое включил водитель маршрутки, передавали все те же новости о буйстве природы, новых жертвах и нанесенном ущербе, создавая тем самым гнетущую атмосферу. А вот дойти до школы искусств спокойно не смогла - зазвонил мобильник. Это оказался Макс.

– Алло.
– Взяла я трубку.

– Привет Лиз!
– Весело поприветствовал приятный мужской голос на другом конце, - как дела?

– Максим мне сейчас некогда разговаривать, я опаздываю.

– Да, да. Я только о завтрашнем ужине спросить. Во сколько за тобой заехать?

– Ни во сколько. Я не смогу...

– Хорошо, я завтра позвоню.

Сбросила звонок и запихнула телефон в карман. Привязался же...

– Здравствуй Лиза, - поздоровалась преподавательница Елена Владимировна, - опаздываешь. Мы уже начали без тебя.

– Простите.

Я быстро разделась и прошла на свое место.

Сегодня предлагалось написать натюрморт, состоящий из нескольких видов фруктов в резной вазочке. И я, как и всегда, растворилась в этом процессе, погрузилась в свои мысли, ощущения, чувства. Подбирая цвета, оттенки, экспериментировала с тенью, светом. Хорошо, что Елена Владимировна этого не запрещала, а даже наоборот, поддерживала и поощряла.

Три часа пролетели как один миг.

– Молодцы!
– Как всегда в конце похвалила нашу, состоящую из пятнадцати человек, группу преподаватель, - на сегодня все. Увидимся в следующую субботу. Но обязательно рисуйте дома, тренируйтесь, пробуйте, экспериментируйте. И не забудьте, что через месяц у нас выставка от школы и ваши работы тоже могут попасть на нее.

Эх... мне можно только мечтать об этом, ведь мои картины еще слишком далеки от тех, которые можно было бы выставить на всеобщее обозрение.

На улице уже стемнело, и опять начал накрапывать мелкий дождик. Однако это оказался еще не самый неприятный сюрприз, ожидавший меня снаружи школы искусств. У ее входа меня ждал Суржев Максим Александрович с шикарным букетом белых роз. И знает ведь, что не люблю, когда дарят цветы. Не то, чтобы я их вообще не люблю, нет. Мне больше по душе, когда они растут на клумбах или в горшках и радуют глаз цветением из года в год. А вот срезанные, которым осталось жить всего ничего мне жалко.

– Добрый вечер малышка.
– Улыбнулся во все тридцать два сын шефа.

Кому добрый, а кому и не очень.

– Что ты тут делаешь?

– Был недалеко, решил встретить, до дома тебя подвезти. А это, кстати, тебе.

Мужчина протянул цветы, и мне ни чего не осталось, как принять тяжеленный букет, а то знаю - выбросит и не пожалеет.

– Спасибо. Но подвозить не нужно, я на маршрутке. А ты езжай домой. Пока.

Я поспешила пройти мимо настойчивого ухажера, но была остановлена резким:

– Малышка, хватит ломаться. Я ведь по-хорошему хочу. Не вынуждай меня действовать по... иному.

– По-иному - это как?
– Развернулась к Максу и по телу побежали мурашки, потому что на совершенно безэмоциональном лице рыжего красавца ярко выделялись голубые глаза. Неестественно и пугающе, вводя меня в оцепенение. Моргнула, наваждение спало, а странное выражение исчезло с лица Суржева.

– Это по-иному, Лиз. И я не хочу так, и поверь, ты тоже не хочешь. Поехали?

И что-то такое было в его голосе, что даже мысли противиться не появилось. Послушно прошла к машине, дождалась, пока мужчина откроет передо мной дверцу, села. Это ненормальное состояние заторможенности полностью прошло только, когда я оказалась вне автомобиля во дворе своего дома.