— Не тебе менять сложившийся уклад! Это не твоя привилегия и не твое бремя, — вставая против своего собеседника, произнес Асмодей. — Ты не имеешь права менять наши законы! Тем более, не согласовав их с советом.

— Напротив, Люцифер доверил мне правление! Я десница этих проклятых земель!

— Люцифер оставил власть в руках совета! И до его возвращения я не позволю тебе никого предать казни.

— До его возвращения?! А что если он не вернется? Просто потому, что и не собирается это делать…

— Это скользкая тропинка, Вельзевул, так говорят предатели!

— Революционеры, мой друг! Революционеры!

— Революция пожирает собственных сыновей! Она не даст тебе свободы — это самообман! Так скажи мне, чего ты добиваешься?

— Войны! Ибо только она дарует мне то, что я желаю — безграничную власть!

— Эти речи больше подходят Абаддон! — надменно фыркнул Асмодей, вставая с противоположной стороны стола, чтобы оставить себе возможность для маневра. — Позволь поинтересоваться, а что будет потом? Предположим, что ты добьешься своего? Освободишь Ад от Люцифера и его сторонников… На что будут похожи эти земли? Ты знаешь? Задумывался ли ты над этим хоть на секунду? Ты очень близок к своей цели, но что ты видишь в конце пути? Вечный хаос? Тот самый, в котором мы пребывали долгие тысячелетия? Тогда зачем с такой скрупулезностью обставлял свою обитель, если желаешь вернуться в пропитанную серой и пеплом пещеру? А может быть, ты скучаешь по тем временам, когда мы, будто затравленные звери, боролись с первородным пламенем? Забыл о том, чья сила смогла его обуздать? А может, ты и не собираешься ничего менять? Может, ты просто раздаешь всем лживые обещания и эфемерную власть, а сам желаешь пойти по пути Люцифера? Молчишь? Ты не знаешь, верно? Потому что, ты как капризный ребенок, на самом деле не знаешь, чего хочешь. Так что позволь мне задать тебе вопрос о том мире, который ты так старательно хочешь построить. Когда ты убьешь всех нас, и когда все станет идеально, когда падут последние последователи Дьявола, когда все будет именно так, как желает твоя лицемерная душонка, что станет с тобой и тебе подобными? С бунтовщиками? Как вы защитите свой мятеж… от следующего?

— По моим венам течет сила многих тысяч душ. Веками я ждал этого момента, сотни раз терял надежду, но каждый раз она возрождалась из пепла грез. Я не проиграю, ни сейчас… никогда!

— О, в самом деле? Ну, может быть, может быть, ты и победишь, но никто не остается победителем навечно.

— Ты был мне братом, Асмодей! И до последнего я верил в то, что ты разделишь со мной эту победу. Но сейчас я вижу, что ты отравлен суждениями Люцифера, как и остальные. Ты слаб, как и они. Вы ставите во главе угла принцип равновесия. Верите в то, что мы можем существовать в мире с небесами, но это обман. Это они загнали нас в глубины бездны, закрыли райские врата, они даже отняли у нас землю. А мы… мы стерпели. Какое унижение! Я хочу заявить права на мир людей! Хочу забирать себе не те жалкие душонки, которые нам подбрасывают, будто кости голодным псам. Я хочу заполучить непорочную и чистую энергию.

— Власть ослепляет тебя и превращает в безумца!

— Что ж, если ты не хочешь пройти этот путь вместе со мной, другой дороги у тебя не будет, — обнажая меч, прошипел Вельзевул, бросившись на своего соперника. Но Асмодей, ожидавший этого выпада, опрокинул каменный стол, обнажив небезызвестный кинжал. Однако, в отличие от Абаддон, этот противник был куда проворней и хитрее. Здесь князь блуда уже не мог уповать на собственную силу, ибо она меркла в сравнении с мощью нового врага. Его темная энергия с каждой секундой окутывала комнату. На этот раз стилет оказался бессилен против меча, со звоном упав на каменные плиты. Получив сокрушительный удар в грудь, Асмодей рухнул на пол, из последних сил цепляясь за подоконник.

— Сколько душ ты поглотил? — сплевывая кровавую пену, прошипел Владыка Похоти.

— Достаточно, чтобы меня могли обвинить в неумеренности! — издевательски фыркнул Вельзевул, подходя к почти поверженному противнику. — Мне жаль, что все так вышло!

— Нет, не жаль! Ты не знаешь значения этого слова!

— Впрочем, как и ты! — усмехнулся демон, занося над головой врага ангельский клинок, но Асмодей каким-то чудом сумел перехватить его запястье, отскакивая в сторону. По инерции меч, высекая сотни искр, проскрежетал по стене и вновь взметнулся ввысь, описав над головой Властителя Чревоугодия полукруг, и вновь нацелился на жертву. — Тебе не победить меня!

— Пока… — фыркнул Асмодей, со свистом бросившись в арочное окно.

Да, в этот момент демон действительно жалел о том, что Рафаил отрубил ему крылья. Сейчас способность летать очень бы ему пригодилась. Проскользив несколько этажей по гладкому камню, он все же сумел ухватиться за выступающий парапет. Сейчас, признаться, был не самый подходящий момент для того, чтобы проверять собственное бессмертие. Едва ли бы он погиб при падении, даже будучи ослабленным, но молва была не милосердна и разжигать новые сплетни о том, что его, О-Великого-Асмодея, выбросили из окна, не хотелось. Поэтому до крови закусив губу, он подтянулся и медленно начал продвигаться к балкону.

Маски действительно были сброшены, только то, что оказалось под ними, было намного хуже того, что рисовало ему воображение. Поддавшись своему заблуждению, Асмодей считал себя равным по силе с Вельзевулом, а в действительности не смог оказать ему даже вялого сопротивления. Бегство! Подумать только, ничего более постыдного в своей жизни он еще не совершал. И, несмотря на то, что здравый смысл упорно твердил ему то, что это не поражение, а тактическое отступление перед грядущей битвой, в очередной раз уязвленная гордыня подступала к горлу тошнотворным комом.

— Тебе помочь? — послышался издевательский голос Вельзевула в тот момент, когда до заветного балкона оставалось рукой подать. — Неужели Асмодей, демон известный своим упрямством, решил отступить?

— При нашей следующей встрече я вырву твое нечестивое сердце!

— Забавно… никогда не понимал того, почему все умирающие, находясь на волосок от смерти, бросаются грозными обвинениями! Неужели мысль о том, что существует высшая справедливость, и она покарает обидчика, настолько ослепляет разум?