искры, пламя растеклось внутри, почти лишив ощущения тела. Где-то рядом

раздался тихий голос Оли.

– - Спасибо феникс, я никогда этого не забуду...

Пламя все росло, вздымалось, и скоро ему стало тесно в хрупкой человеческой

оболочке. Казалось, хватит одного мгновения сгореть в нем, нельзя сдерживать

его, нужно помочь вылиться, выпустить то, что изменит все вокруг. Но шло

время, а огонь не находил выхода, и я не знала как остановить все это безумие.

Кто-то взял меня за руку.

– - Тише, все хорошо... Я помогу тебе, - голос доносился сквозь гул яростного

пламени. На грудь легла тяжесть, так что дыхание замерло. Теперь я

чувствовала давление сразу с двух сторон, огня изнутри и снаружи. Но так

продолжалось лишь несколько долгих вечностей, а потом тугой пузырь

лопнул...

Я успела ощутить только первые самые мощные толчки силы, но и этого

хватило, чтобы потерять часть сознания, которая принадлежала моей

человеческой половине.

***

Она ликовала, винтом уходя в незнакомое небо. Чужие созвездия страстно

перемигивались...

А внизу. Внизу! Безобразной громадиной темнел лес, пятнышко костра

удалялось невообразимо быстро. Но полет, стремление вверх только ускорялось.

Казалось, она сошла с ума от пьянящей свободы, от приветственного свиста

ветра в ушах, от ласковых пластов воздуха. А ей было все равно, потому что

сама суть призвана для этого головокружительного полета. И чем сильнее

желание, тем выше поднимется она, тем больше пространства она сможет

охватить медленно разворачивающимися крыльями, в которых бережно

хранился весь огонь ее сердца...

И фейерверки силы, взрываются вокруг.

Возможно, что-то изменится...

***

Казалось, я проспала целую вечность, и в ней, как и положено, меня прикопали

сострадательные люди, но до того они присыпали (для верности) камушками,

чтоб не откопалась. Они просчитались.

На мне помимо нескольких одеял лежала чья-то, безусловно, теплая, но уж

больно тяжелая куртка. В пределах видимости наблюдался беззаботно горящий

костер, и Вослав сидящий по другую его сторону. Не знаю, как бы сказали на

моем месте другие девушки, наверное, так...

"Его задумчивое лицо выражало глубокую печаль о потерянной возлюбленной.

Его глаза пленяли своей томной глубиной, а губы манили подарить им свой

поцелуй"

Но я...

– - Вослав, чего такая кислая мина?
– мужчина хмуро посмотрел сквозь костер,

но с места не сдвинулся, сохраняя какое-то траурное выражение лица.

Меня такой поворот событий не устроил, и я попыталась выбраться из кокона

одеял.

– - Вослав, что б тебя, помоги!
– простонала я, сил на борьбу с одеялами не

было, а тело ощущалось как некая ватно-пуховая субстанция, не способная

пошевелить даже пальцем.

За пределами кокона послышалась какая-то возня, тихие ругательства, и очень

скоро я осталась лишь при своих кровных вещах.

Только вот ситуация уж больно необычная.

Вослав смотрел на меня, будто на оживший труп, а за его спиной ожесточенно

спорили двое мужчин: один из них явно Вортон, а другой, кажется Рант.

– - Кого хороним?
– вяло съязвила я, хотя хотелось закрыть глаза и просто

помолчать.

– - Тебя, вообще-то.

– - Да я вроде бы жива, - в определении своего состояния я конечно сильно

сомневалась.

Услышав наш диалог мужчины, перестали спорить, и подошли к нам. Рант

смотрел на меня с интересом исследователя, который только что увидел

занимательный экземпляр. Вортон молчал, глядя куда-то в сторону, а я только

сейчас разглядела его лицо. Один глаз ярко-синего цвета, другой, тот, что

оказался на пути чего-то клинка (имеется в виду шрам от клинка) бледно-

голубым.

Я осторожно приподнялась и села, разглядывая пустующую стоянку, на

которой еще не так давно толпилась уйма народа. А сейчас лишь четверо

рексторов дремали неподалеку от костра. И мы.