Или еще что-нибудь придумаю, но всяко лучше быть вооруженным, чем оставаться с голыми руками.

– Держи, - поспешно вернула она клинок, забрала копье и решительно забралась вглубь кустов - за тем местом, где была чаша с мясом (предварительно оглядев последнюю голодным взглядом).

Критически оглядел куст с молодой растительностью - вроде, не заметно. Словно и нет никого ушастого - но талант показывал притаившуюся охотницу на своем месте.

Убрал ладонь с камешком, возвращая жердине прежний размер. Накидал обратно земли, чуть прикрыл мехами - вроде, не особо видно. После чего обратил внимание на Таню с Лилией, терпеливо маскировавших наши действия своей красотой. Подошел к ним ближе, приобнял и наградил каждую поцелуем.

– А так любую стенку можно поднять?
– Смущенно спросила Лилия.
– Даже в банке?

– Нет.
– Смерил я ее подозрительным взглядом, на всякий случай обещая себе закрыть у них счет.
– А теперь - греться!

Чем и занялись, растирая друг друга, под мехами в ожидании возвращения охранника. В процессе из меня обрадованно пытались вытащить еще одно копье, но после протеста и возмущения тут же прекратили и загладили свою вину.

– Вы чем там заняты?
– Зашипели из кустов.
– Я тут мерзну, блин...

– Тихо, вроде абориген бежит, - всматривался я в направлении поселка.

И действительно - с еще одним котелком на чуть согнутных руках поспешает. А говорил, ничего у него нет.

– Вот, принес, - запыхавшийся и счастливый, стоял он перед клеткой с ароматной порцией жареного и съедобного, некогда бывшего в перьях.

– Елена, давай.
– Скомандовал я, глядя перед собой.

– А ее Е-ле-на зовут?
– Уточнил охранник, с неким даже уважением глядя на Таню.

В этот момент стремительно вышагнувшая из кустов Лена нанесла мощный удар копьем по голове рабовладельца.

Кинувшись вперед, успел спасти котелок от падения, чуть обжегшись. Но в остальном все прошло штатно - охранник на земле, Лена, внимательно прислушиваясь, над ним с поднятыми в новом замахе копьем руками.

– А теперь - валим, - распорядился я.

Повернувшись, обнаружил Лилию уже завернутой в ткани и примеряющей на руки браслеты и кольца.

Хотел было возмутиться женской практичностью и ее же нерасторопностью, да цапнула от увиденного некая неправильность. Кольца и браслеты не жалко, да и то, что с ящеров они, тоже все равно - на Лилии украшения смотрелись вполне нормально, только большеваты в основном. Не в них дело - что-то иное вилось на краю сознания, будто забыл, а должен бы помнить. Точно, камни с ящеров! Я же их в общий сверток сунул!

– Лилия, а камешки не видела? Коричневые такие, небольшие, как галька у реки?

– Нет, - отрицательно качнула она головой, дисциплинированно окинув пространство под ногами внимательным взглядом.

– А не было недавно такого, что стало очень и очень хорошо?

– Ну, один раз было, - смущенно произнесла она, отводя взгляд.

– Да нет, второй раз.
– Продолжал я разглядывать поверхность нашего ложа.

– И второй раз было...
– шепнула она, зардевшись.

– Да не в тот раз, позже!

– Ну ты уж о себе так много не думай, - гордо вздернула она носик.

– Да я не про это спросил.
– Вздохнул я.
– Просто тут камешки были, особенные. Как вот этот, - продемонстрировал я свой архиватор.
– Но с другим эффектом.

– А. Не было, - категорично ответила она.

– Понятно, - протянул я.

Вот, похоже, откуда энергия на мое лечение взялась. И удаль молодецкая пододеяльная, которую сейчас с неким смущением дурью хочется назвать, тоже - это ж два камня энергии, вот и потянуло на размножение...

В общем, жить захочешь - и до пространственного кармана дотянешься. Впрочем, оно же в теле было... На будущее надо обязательно пару камешков с собой носить, дело полезное.

– Тань, а ты чего?
– Заметив, присел и приобнял взгрустнувшую отчего-то девушку, бледную и растерянную, комкавшую свой отрез полотна у груди.

– Как мы теперь домой вернемся?
– Робко спросила она.

После успеха первого шага, пришло понимание целой пропасти чужого мира впереди, и, наверняка, к остальным скоро придут те же самые мысли и страхи. Главное тут успокоить, до времени не рассказав больше необходимого. Легкая задача, когда верят и смотрят с такой надеждой. Даже сам начинаешь верить, что дело плевое, и горы ради этих глаз падут равнинами к нашим ногам.

– Все хорошо, вечером будем дома, - заверил я ее.
– Верь мне, зай. Дальше властям доложим, они всеми злыми дядьками займутся. Да ведь, Лен? Лена?
– Развернулся к ней.

Девушка стояла на одном колене возле тела охранника и с сумрачным видом держала руку у его шеи. Губы ее были сжаты до тонких полосок, а в глазах царило смятение.

– Мертвый. Я его убила, - потерянно произнесла она.

– Какая трагедия!
– Отреагировал я.
– Теперь он не пограбит и не понасилует в нашем мире. Бери себя в руки и помоги снова откопать эту гребанную жердь.