Это было последнее, что она помнила.

***

Проснувшись, Брай обнаружила себя в кровати. Села, оглядываясь. Она находилась в чьей-то комнате, вернее келье, судя по распятию на стене и гобеленам со знаком Ордена. Девушка совершенно не помнила, как тут оказалась. Значит ей не приснилось — её действительно кто-то сюда перенес из импровизированной мастерской.

Обувшись, Брай на удивление легко вышла к статуе и, сжевав засохший сендвич, запивая его ледяным кофе, снова приступила к работе.

Посадив голову на клей, она оставила её сохнуть.

На очереди была самая сложная часть — крылья.

Середина левого крыла отсутствовала полностью, и Брай предстояло придумать, чем заполнить эту пустоту. С правым крылом дела обстояли получше, но всё равно пришлось покрыть сеткой всю поверхность, чтобы закрепить куски камня.

Мешая смесь, Хьюз размышляла над тем, что такими темпами она сможет ещё и скульптором подрабатывать, легко создавая новые творения, например, Кезия была бы отличной натурщицей. Мысль предложить воительнице стать моделью, так развеселила Брай, что она, не сдержавшись, тихо рассмеялась.

— Расскажешь, что тебя так насмешило?

Том стоял в дверном проёме, держа в руках чашку, от которой в воздух поднимался лёгкий пар.

— Думаю предложить Кезии попозировать мне? — увидев удивлённый взгляд опекуна, девушка улыбнулась. — Да шучу я, шучу! Мне ещё жить не надоело.

— Ты не справедлива к ним, Брай. Гаргульи за много лет привыкли к определенным «правилам игры», и сейчас им тяжело поменять своё отношение, да ещё и за столь короткий срок.

Том всегда понимал её с полуслова и сейчас в очередной раз смог «разглядеть» то, на что именно она намекала.

— Прости, конечно, но я тоже не заслужила этих презрительных взглядов, которым они меня одаривают при каждом удобном моменте. Я не сделала им ничего плохого, а они меня ненавидят настолько, что готовы уничтожить, не задумываясь.

— Ты драматизируешь!

— Я? — она поставила плошку с раствором, повернувшись к опекуну. — Это они делают вывод обо мне по тому, что мой отец какой-то там демон. И заметь, это сугубо их вина! — ткнула Брай пальцем в темноту. — А теперь они ходят, задрав нос, и считают себя лучше! Они терпят меня, ведь я могу быть им полезна, могу спасти их Королеву, их военачальника и ещё кого-нибудь, но потом они без сожаления и сомнения убьют меня и будут этим гордится. И ты всё ещё считаешь, что я не справедлива?

Не выдержав взгляда Тома и тех чувств, и эмоций, что бушевали внутри, Брай схватила куртку и пулей вылетела на лестницу. Она слышала, как опекун кричал что-то ей в след, но накатывающая истерика не дала ей разобрать ни слова. Она бежала вниз, перепрыгивая ступеньки, толкнув кого-то, но на последнем пролете её схватили за плечи, встряхивая, словно мешок. Подняв глаза, девушка встретилась взглядом с Гидеоном.

— Отпусти меня! — взвизгнула девушка. — И знаешь что, идите нахер и ты, и весь твой Орден! — слёзы текли по щекам, но ей было всё равно, гнев, что тлел в душе, наконец-то, смог вырваться наружу. — Хотя, о чём это я, ты даже не понимаешь КУДА я тебя посылаю! — выкрутившись из крепких рук, она кинулась прочь из Собора.

Хьюз бежала, не разбирая дороги, и остановилась только у перил на набережной. Непонятно сколько времени она так и стояла, смотря на водную гладь, провожая взглядом лодки, что курсировали по каналу.

Ярость улеглась, уступив место апатии.

Произошедшие события перевернули всё с ног на голову, не давая времени ничего проанализировать и осознать.

Брай помнила с каким предвкушением бралась за этот заказ. Интересно, если бы она знала, чем всё закончится, ответила бы она тогда на звонок отца Саливана?

Пошарив в кармане, девушка нащупала деньги и, купив себе сигареты с зажигалкой и пару круассанов с кофе, побрела обратно. Кажется, она отсутствовала пару часов, Орден, наверное, уже с ног сбился, разыскивая её и обещая все кары небесные ей на голову.

***

На Париж опускался вечер, окрашивая Сену и остров Сите серыми приглушенными красками. Остановившись у парапета, Хьюз выкинула пустой стаканчик и закурила, кроша бесцеремонным, прожорливым голубям рогалик.

Запах города, голоса туристов и гул транспорта успокаивали, настраивая на философский лад. Она рассматривала фасад Собора, возвышавшийся над близстоящими зданиями, пытаясь отыскать глазами ту самую башню с площадкой, на которой изменилась вся её жизнь.

Губы тронула горькая улыбка, Брай затушила окурок и достала из кармана телефон. Трубку долго никто не брал, но для человека на том конце провода это было в порядке вещей. Ей пришлось набирать номер трижды; наконец-то абонент ответил.

— Слушаю! — голос говорившего был высоким и мягким.

— Привет, Этьен!

— Брай, mon chou*! Сколько лет, сколько зим! Куда ты пропала?

— Много заказов. Мне нужна твоя помощь. У тебя ещё остались связи в той компании, что возит камень для Академии изящных искусств**?